Старая рана

– …Лес – есть лес, – лаконично пояснил он. – Случись нарваться на этого гребаного волкособа, без доброй порции картечи никак не обойтись. Ваш пистолет – это хорошо, а моя централочка – надежнее. Уток влет бьет без промаха. Уже лет пятнадцать у меня, а стволы – как вчера точили.

Глава 6

Загрузившись в ярко-зеленую «Ниву», Лев созвонился с Володькой и распорядился, чтобы тот ждал его у «офиса» администрации. Хоролин запустил еще не успевший остыть двигатель, вырулил на сельскую улицу, и они помчались в направлении высящейся за селом водонапорной башни.

Выйдя за околицу села, «Нива» покатила по старой дороге, покрытой уже давно растрескавшимся асфальтом. Она тянулась через заброшенное колхозное поле, во многих местах уже поросшее молодыми березками и осинками. Затем они нырнули в недра старого соснового леса, проехав по которому около километра, свернули вправо, и дальше их путь пролегал по раскисшей от последнего дождя, изобилующей заполненными водой рытвинами лесной дороге.

Они добрались до елово-сосновой глухомани километрах в трех от асфальтированной дороги, где даже «Нива» с трудом пробиралась меж деревьев по еле приметной колее. В том месте, где уже не было и намека на следы колес, Николай остановился и, заглушив мотор, объявил:

– Ну, вот он и Могильный лес. Минут через пятнадцать будем на месте.

Они пошли через сосновый частокол, кое-где продираясь через густые щетки молодого подроста, переступая через сухой валежник, и вскоре оказались на склоне обширной балки с достаточно крутыми склонами. Здесь тоже росли те же самые деревья, что и в других частях леса. Но с какого-то мгновения Гуров вдруг ощутил, что здесь, в балке, какая-то совсем иная энергетика. Даже воздух отчего-то вдруг стал казаться сгустившимся, потяжелевшим, не дарящим вольной свежести на вдохе.

Следом за Хоролиным Гуров спустился вниз и увидел на дне балки большую продолговатую ложбину, рядом с которой деревья почему-то не росли вообще. Кивнув в ее сторону, охотник пояснил:

– Эта низинка и есть ведьмина могила. В ней как раз и лежал Виталька.

Он детально показал, как именно лежало тело убитого. Кивком поблагодарив своего добровольного проводника, Лев внимательно осмотрел и саму ложбину, и прилегающую к ней территорию. Он пытался увидеть хоть какие-то материальные следы пребывания здесь людей, но ничего похожего даже на окурок или обгорелую спичку на земле заметить не удалось. Лишь в том месте, где Хоролин во время поисков Резенцова заметил следы постороннего, на стволе дерева Лев обнаружил обрывок нитки, зацепившейся за сучок, торчащий на уровне плеч. Положив его в заранее приготовленный пластиковый пакетик, он спрятал находку в карман. Наблюдавший за его действиями Николай не мог не восхититься:

– Что, нашлась улика? Здорово! Вы, я гляжу, Лев Иванович, классный охотник. Я и то этой ерундовины не заметил бы. Как говорится, глаз-алмаз…

Подойдя к тому месту, где ранее были следы еще одного человека (за прошедшие более чем сорок дней от них не осталось даже намека), Лев пошел вдоль края этой полянки по кругу, пытаясь найти хотя бы намек на былое присутствие людей. Все больше и больше расширяя круг, на третьем или четвертом витке он неожиданно увидел лежащую среди хвои какую-то белую горошинку. Подобрав эту непонятную кроху, он сразу же угадал в ней бумажный комочек. Гуров развернул его и увидел чек сетевого продуктового магазина. Находка, конечно, была не ахти какая, но в данной обстановке и это могло послужить хоть каким-то источником информации.

Дальнейшие поиски больше ничего не дали. Лев напоследок в разных ракурсах заснял полянку на фотокамеру своего телефона, после чего они с Хоролиным направились обратно к машине. С трудом развернувшись на крохотном пятачке, охотник повел «Ниву» в обратном направлении. Когда они снова оказались на асфальте, Николай повернул в сторону Лешакина. Почти у самой околицы вырулив вправо, он повел машину по грунтовой дороге в сторону березовой рощицы, за которой темнели вершины высоченных сосен.

Извилистая колея, едва ли более ровная, чем дорога в Могильном лесу, шла через белоствольный частокол березняка, и вскоре «Нива» оказалась в старой сосновой роще. Минут через пять езды Николай круто свернул влево, и они остановились на просторной вытянутой поляне, поросшей высокой травой и молодыми деревцами. Среди этого моря буйной, дикой зелени, в центре поляны выщербленными временем и непогодами, тупыми каменными клыками из почерневшего от въевшейся копоти кирпича к небу возносились остатки стен графской усадьбы.