Старая рана

Также на информотдел были присланы и анализы лабораторных исследований. Анализ слюны, взятой с окурка, найденного на придверном коврике у квартиры Европкиных, указал на его принадлежность Эдимову. Точно такой же окурок был найден на месте убийства Костякина и Карабекова. Пуля, которой был убит Эдимов, аналогична пуле, извлеченной из тела Краба.

Слушая Жаворонкова, Гуров мысленно констатировал, что Эдимов и Толокошин, вне всяких сомнений, представляли собой «расстрельную команду», которая занималась уничтожением тех, на кого указали главари. Но теперь и они сами уничтожены. А это означает, что очень многое из того, что пригодилось бы следствию, безвозвратно ушло вместе с ними…

– …Лев Иванович, – закончив основной доклад, добавил капитан Жаворонков, – я поручил своим стажерам взять информацию о Леониде Ямщичном. Они выезжали по месту его жительства и установили, что данный гражданин, шестидесятого года рождения, работает строителем. В конце лета он давал объявление о продаже своего квадроцикла. С жителем Лешакина Резенцовым они несколько раз обговаривали цену. И еще… Вместе со стажерами я просмотрел записи камер видеонаблюдения из Миллениума. Никаких признаков того, что в дом Мартыняхина пытался пробраться посторонний, не отмечено.

Поблагодарив капитана за добросовестно выполненную работу, Лев глубоко задумался. Наверное, в его сыскной практике это был первый такой случай, когда в ходе расследования постоянно происходят сбои из-за тотального физического истребления потенциальных подозреваемых и свидетелей, что вынуждает топтаться на месте и, по сути, вновь и вновь начинать все с нуля.

И еще вот эта шарада с Мартыняхиным. Чужие в его дом не проникали. Значит, к его смерти приложил руку кто-то из своих? Но кто бы это мог быть?

Походив по кабинету, он набрал номер Константина Бородкина. Амбар, который в этот момент возвращался домой из булочной, горемычно воздыхая, посетовал на то, что в связи с «этим забубенным беспределом» к нему заходить стало гораздо меньше «гостей». Иные, по некоторым сведениям, и вовсе «залегли на дно». В частности, Форинт, Гусь, Бром, Халдей и Кирпич – все те, кто были свидетелями игры Твиста и Кастета.

– …А что сказать? Жить-то всем хочется! Братва толкует, что Краб был «шестеркой» какого-то крутого пахана из некоронованных и стучал на всех подряд. Что в компаниях вынюхивал, то и сливал… – печально повествовал Бородкин. – Вчера вечером всего двое заглянуло. Мишка-Лось и Ромка-Таксист. По косячку засмолили, меж собой чего-то шушукались. Я только и расслышал, что какой-то Толя-Лимон собирается дать деру за «бугор»…

Последние слова Амбара сразу же обратили на себя внимание Гурова. Закончив разговор, он сел за компьютер и, открыв папку с материалами по текущему делу, нашел файл, озаглавленный «Лимашов». В нем была информация, подготовленная Жаворонковым по бывшему майору милиции, ставшему бандитом. Впрочем, небогатое содержимое файла Льву и без того хорошо было известно. Просмотрев еще раз скудные строчки предельно сухих сведений анкетного формата, Гуров взглянул на фото человека с неприятным, костистым лицом, которого нужно было найти во что бы то ни стало.

«Зовут его, между прочим, Анатолий, – мысленно отметил он, подперев подбородок кулаком. – Толя-Лимон? А почему бы нет? Это вполне подходит для Анатолия Лимашова. Тогда что же получается? Лимашов собирается скрыться за границей? Но не с пустыми же руками он туда отправится? Вряд ли… А если считать, что они со Штуляком в одной связке, то… Не исключено, они сумели добраться до основного захоронения сокровищ?! И «за бугор» рвануть они могут на пару… Надо созвониться с Вольновым – без него никак не обойтись».

Он набрал на сотовом номер Александра. Тот, судя по звуку шагов, в этот момент куда-то направлялся. Как пояснил Вольнов, в данный момент он спешил к начальству «на ковер». Учитывая это, Лев очень сжато изложил ему суть вопроса, добавив в заключение:

– …Я сейчас сброшу на твой почтовый ящик два файла, по Штуляку и Лимашову. Надо, чтобы их фотографии были на всех вокзалах, аэропортах и так далее. Никак нельзя допустить, чтобы эти двое сумели скрыться за границей.

– Все понял! Займемся! – пообещал Александр. – Как там Стас? Не перетруждается?

– Он может «перетрудиться» только в одном известном смысле… – сыронизировал Гуров, на что Вольнов, смеясь, пояснил:

– Вообще-то, именно это я и имел в виду – не лишится ли остатка сил, не надорвется ли, любвеобильный наш?..

Сразу же после разговора с Александром Лев набрал на телефоне внутренней связи номер приемной. Верочка, с ходу узнав его голос, чуть ли не шепотом сообщила, что Орлов буквально минут пять назад вернулся из министерства. При этом, по ее словам, выглядел он весьма и весьма «не очень».

– …Ой, что-то мне его даже жалко стало! – призналась секретарша.

«Похоже, прессанули Петруху там не хило, – мысленно рассудил Гуров. – Надо бы зайти, поддержать. Он хоть и генерал, а нервы-то не железные!..»