Старая развилка (СИ)

Килька уклонилась, разворачиваясь к нему лицом. Теперь она разозлилась, нырнула под руку ППшера, который и не думал останавливаться, отклонилась от пролетевшей над головой руки Роньки, но потом, делая шаг чуть в сторону, запнулась через элементарную подножку, поставленную ППшером и тяжело грохнулась на землю.

— Слабовато, — лениво заявил Ронька, задумчиво смотря на неё сверху вниз.

— Просто позорище, — насмешливо добавил ППшер, становясь рядом и опуская руку с палкой-ножом.

Галя много раз видела, как люди Тарзана устраивают драки. И как победивший изощряется в оскорблениях, на которые побежденный реагирует весьма предсказуемо — впадает в ярость и уже ни о чем не думая бросается в дальнейшею драку. Другие у Тарзана просто не задерживались. Она помнила, в кого способен превратится доведенный до бешенства издевками человек. И замерла, с болью ожидая, что сейчас Килька разозлиться и будет раз за разом бросаться на братьев, только чтобы вбить обидные слова обратно в глотку.

Но та поднялась на ноги и отвернулась. Молча ушла, хотя Галя видела на ее лице злость и судорожные попытки успокоиться.

Ей вдруг стало интересно, и чего же братья добиваются? Ведь каждому из присутствующих совершенно понятно, что в другое время они так легко бы с ней не справились. Просто подстерегли в неудачный момент, когда она была слишком рассеяна и не успела толком собраться. Хотят, чтобы Килька всех бросила и смылась? Понятное дело, им самим нечего бояться, они вполне могут выжить самостоятельно. Найдут какой-нибудь уцелевший городок и смогут подготовиться к зимовке. Не самая шикарная жизнь, но все-таки жизнь. А что делать ей? Возвращаться к привычному положению наложницы, но уже при братьях? Галя криво усмехнулась. Эта мысль сильно бы ее напугала, если бы не полное равнодушие с их стороны. Даже немного странно… Но и на Кильку они не смотрели с похотью, любые оттенки которой Галя различала не только по взгляду, а и по искривлённым губам, и по усиленному по сравнению с обычным дыханию. Безошибочно вычисляла всего за пару мгновений. Правда, они часто за Килькой наблюдали. Усядутся и почти одинаковыми глазам изучают. Вначале Галя боялась увидеть в них тот самый тлеющий жар, после которого их всех ждут большие неприятности, но постепенно успокоилась. Во взглядах был интерес, какое-то ожидание, иногда скользило что-то необычайно светлое и легкое, определения чему Галя не знала, но не больше. И все равно — будь она на месте Кильки, давно бы потеряла терпение и попыталась разобраться, чего им нужно, но той, казалось, было все равно.

А есть еще Степан, который и подавно сам ничего не сможет.

Галины размышления прервались, когда она увидела Кильку, сидящую перед своим мешком. Она вынула из него Галины вещи, переложила в свой рюкзак, а в освободившийся мешок засунула одно свернутое одеяло и фляжку с водой. Галя вдруг поняла, что Килька собирается куда-то идти. Одна. Удивлено ждала пояснений, не решаясь спросить.

— Мне нужно побыть одной, — сказала Килька, смотря куда угодно, кроме в сторону своих спутников. — Я, честно говоря, переоценила свои силы. Я слишком привыкла к одиночеству и что не нужно ни о чём заботиться. Мне тяжело.

Галя судорожно придумывала объяснение этому неожиданному желанию оказаться подальше от остальных. Конечно, доля правды в данном объяснении была, но очень малая.

На миг Галя испугалась, что Килька собирается уйти совсем, оставить их, просто взять да бросить посреди леса, но тут же опомнилась. Хотя не было особых причин слепо верить чьим-то обещаниям, Кильке она верила. Тем более вещи остались здесь, а нужно быть совсем больным на голову, чтобы уйти путешествовать без вещей. А что случилось? Неужели это ее поведение так повлияло на Кильку, что та не хочет больше никого видеть? А если попросить прощения, пообещать больше никогда не терять самоконтроля?

Но нет… это тоже не причина. Причина была в братьях, Галя не могла ошибиться. Но что же они сделали? Когда?

Галя вспоминала, хотя это было непросто — прошлое зациклилось на себе, на своих страхах и переживаниях, на своей боли и злости. Остальное приходилось вытаскивать медленно, со скрипом. Раньше она считала, что так лучше, вообще ничего не помнить, но Килька… надо найти причину. Победили ее в драке? Нет, это не причина. А больше никаких и не было. Ни слова, ни дела — они же все время на виду, ничего не скроешь, ни разу Килька не оставалась с братьями наедине.

Быстро вспомнить не получилось, а дальше думать было уже некогда. Килька завязала мешок и закинула за спину.

— Я вернусь максимум завтра к вечеру, поддерживайте огонь и ничего не бойтесь, зверей здесь нет, еду теперь и сами найдете, все. И… — она замялась, посмотрела прямо на Галю, — не ходите следом, прошу! Я сама вернусь.