Старая шкатулка

– Вызови-ка этого рубаху-парня и спроси, знаком ли он с Перегудовым. Попытка, как говорят, не пытка. Посмотрим, что он ответит!

– Я сегодня же встречусь с ним, а потом сразу позвоню. Да, Полина как себя чувствует?

– Врагу своему не пожелаю… Я боюсь, что она тронется умом или наложит на себя руки, Видел ее, сама на себя не похожа. Плохи ее дела, Зураб!

– М-да-а! – только и сказал я в ответ.

Ничего нет неприятнее, думал я после разговора с Женей, иметь дело с таким прохиндеем, как Шоуба, когда он сильнее тебя, и неизвестно, переменятся ли роли…

Шоуба сидел передо мной, и я заметил, что левый глаз у него больше правого, прикрытого до половины тяжелым веком. Да и сам Шоуба стал грузнее, что ли. Сейчас он не хорохорился и той развязности в нем как не бывало.

– В Краснодар когда поедешь? – спросил я.

– Что там делать?

– А учеба?

– Накрылась она… Меня исключили,

– Вот оно что? – протянул я. – Значит, плакали денежки, которые вложила мать в твою учебу. – Я знал, что у Шоубы нет отца. – Да, не повезло ей. Почему раньше об этом не говорил?

– Не трогайте мать, – сказал он, как-то страдальчески скривив лицо и не отвечая на мой последний вопрос.

– Ну что ты, Алеша, бог с тобой! – укоризненно произнес я. – У меня и в мыслях не было ничего такого. Просто сочувствую ей, вот и все!

Шоуба поморщился, но ничего не сказал,

– Вопрос такой: кого еще знал по Краснодару, кроме Дроганова?

– Да мало ли? Разве всех упомнишь?

– Подойдем тогда поближе. С кем, так сказать, из окружения Дроганова знаком?

– Хм, окружения! Ну, знал его сестру Светку. У нее еще подруга была. Такая, знаете… – Шоуба сжал оба кулака и потряс ими. —

Работает в магазине, где я всегда пасся…

– Как ее зовут?

– Полина, кажется.

– Мужа ее знал?

Шоуба еще больше опустил тяжелое веко,

– Все знали, и я в том числе, что Полина изменяла Виктору, и Пашка Дроганов был тому виной. Поэтому в семье Перегудовых не все обстояло благополучно. – Шоуба, оказывается, мог говорить нормально, но вот его снова повело: – Один раз Витька, будучи под мухой, сказал мне, что умочит Пашку… Я молча его выслушал и ничего не ответил… Не люблю вмешиваться в чужие дела! – Шоуба чуть не ударил себя кулаком в грудь.

– Он исполнил свою угрозу.

– Как? – в голосе Шоубы я уловил нечто беспомощное.

– А вот так: он, как ты говоришь, умочил Дроганова.

– Ай да Витька! – Сухие губы Шоубы еле шевельнулись. – Значит, Витька кокнул Пашку? Вот до чего доводит человека ревность! Я на месте Витьки выгнал бы жену…

В тот же день по телефону я связался с Женей и рассказал, что дал допрос Шоубы.

– Он или хитер, как бес, или чист, как ангел, – резюмировал Женя. – Протокол его допроса вышли мне. Если в убийстве Дроганова никто, кроме Перегудова, не замешан, показания Шоубы послужат еще одним доказательством, что Перегудов давно замыслил убийство. Материалы следствия получишь через неделю.

Прочитав акт баллистической экспертизы о том, что гильзы, обнаруженные на квартире Дроганова П. В., и пули, изъятые из его тела, принадлежат пистолету системы парабеллум, я позвонил Ахре и напомнил, не изымалось ли за последнее время на территории Абхазии такое оружие.

– Письмо твое лежит у меня, Зураб, так что теребить не надо. В случае чего сразу звякну…

В последнее время Ахра почему-то стал раздражительным, подумал я, кладя трубку. Не знал тогда, что на него навалились два нераскрытых преступления. Ахра впоследствии, когда они уже были раскручены, признался, что тогда зашился вконец и света божьего не видел, а тут еще убийство Лозинской тяжелой гирей висело на шее…

Но я всего этого не знал и даже немного обиделся на Ахру. Я читал показания Перегудова.

Буквы, тщательно выписанные угловатым почерком, стояли ровно, слог спокойный, словно Перегудов сидел не в изоляторе, а писал сочинение на вольную тему. Его показания походили на занятную, хотя и печальную, историю, и… ничего нового.

Да, убийство на почве адюльтера, подумал я, закрывая папку. Между этими двумя убийствами нет никакой связи…

Но почему тогда исчез рисунок? Зачем он понадобился Дроганову? Чтобы любоваться им? Для этого он мог, например, купить книгу о ювелирных изделиях и любоваться ими, сколько душе угодно! Почему он испугался и вернул рисунок сестре, велев передать нам, а самой молчать? Зачем такая таинственность? Не проще ли было открыто вернуть рисунок? Значит, тогда не имел его и заставил Перегудову вновь нарисовать, но почему? Кому он передал прежний рисунок? Нет, связь какая-то есть! Не для праздного же любопытства он взял рисунок! Но как найти эту связь, если показания Перегудова все перечеркнули?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Я ждал звонка Жени, но он молчал. Шоуба вел себя нормально и с подозрительными лицами не встречался. Хатуа где-то отсиживался. Лозинская не выходила из головы, но не снилась, до этого еще не дошло.

Ахра однажды радостно сообщил, что напал на след преступников, но все это вновь кончилось ничем… Я понял, что не смогу закончить дело Лозинской до второго пришествия, и возненавидел его пуще смерти. Все же продолжал заниматься им, но мной при этом скорее всего руководил служебный долг…