Старая сказка

Молодой вельможа застонал от ужаса и отшатнулся от меня. Сибилла вытянула к нему руку, сложив пальцы в знаке дьявольских рожек, и нараспев произнесла несколько слов на незнакомом языке. Молодой человек в ужасе бросился бежать через площадь, налетел на кучу трупов, споткнулся и едва не упал. Я с трудом встала на ноги и подбежала к Сибилле, едва успев подхватить ее на руки. Вокруг собирались люди и тыкали в нас пальцами.

— Это же Старая Сибилла, — выкрикнул кто-то. — И ее ученица с нею.

— Он сказал, что она прокляла нас.

— Разносчица чумы!

— Дьяволица!

Я обняла старуху за талию, поддерживая ее и, следуя повелительному жесту доктора, потащила ее в сторону доков. Когда мы, пошатываясь, проходили мимо, он отпрянул и перекрестился. Ноги отказывались держать Сибиллу, и лишь моя рука не давала ей упасть. В толпе раздался гневный ропот.

Нас посадили в маленькую лодку, привязанную длинным тросом к еще одной, чуть побольше, в которой ожидал мужчина в накидке с капюшоном. Чумной доктор наклонился и что-то прошептал ему на ухо, и тот повернул в нашу сторону жуткую маску с белым клювом, на которой слепо блеснули стекла для глаз. Я заметила, как рука его крепче стиснула длинное весло. Его ногти были черными, грязными и потрескавшимися. Он быстро перекрестился и плюнул на нас.

Басси и остальные трупы с тележки свалили на баржу. Я с содроганием смотрела, как санитары забрасывают на груду тел последних несчастных. Вскоре тело Басси было полностью погребено под ними. В нашу лодку сели еще несколько человек — заплаканная женщина с хнычущим ребенком, изможденный молодой человек и старик в ночном халате и с босыми ногами. Они явно видели, как Сибилла прокляла молодого вельможу, потому что испуганно сгрудились на другом конце лодки, избегая даже смотреть на нас.

А потом гребец в накидке с капюшоном налег на весла и повез нас через лагуну, таща на буксире еще одну, совсем маленькую лодочку, вслед за нашей. Сибилла хрипло закашлялась. Я накинула шаль ей на плечи и пожалела о том, что не захватила чего-нибудь попить. От висящего в воздухе дыма щипало глаза. Вода не сверкала и не искрилась, как обычно, а тяжело вздымалась вверх и вниз, тусклая и безжизненная, как чешуя снулой рыбы, и лишь изредка в ней вспыхивали зловещие багровые отблески. Я стала смотреть вперед.

Мы прошли мимо низкого острова с болотистыми берегами. У причала стояли на мертвом якоре старинные черные галеоны, и их мачты жалобно поскрипывали на приливной волне. На палубах толпились люди, с мольбой протягивая к нам руки и взывая надтреснутыми голосами. На сухих пятачках посреди болот громоздились штабеля трупов; одни были обнаженными, другие — завернутыми в лохмотья. Неподалеку мужчины рыли могилы.

Наша лодка протащилась мимо, направляясь к еще одному болотистому острову, Isola del Lazzaretto Nuovo. Расположенный в самом устье лагуны, он был местом, где причаливали корабли и выгружали специи и шелка, чтобы их обработали курящимися травами перед тем, как открыть им доступ в Венецию. Я уже слышала о нем раньше. Очевидно, ныне его превратили в карантин для тех, у кого подозревали чуму.

Нас высадили на берегу. Сибилла тяжело опиралась на мою руку. Навстречу нам вышел мужчина в кожаном халате и кожаных же штанах, с платком, который закрывал нижнюю часть его лица. Мы стали пробираться между открытых могил, в которых сотнями лежали трупы. Я увидела, как в глазнице одного из них копошатся личинки, а другой сидел прямо, раскинув в стороны окоченевшие руки, и со злобной ухмылкой смотрел на меня. От жуткой вони меня едва не стошнило. Я вздохнула с облегчением, когда мы наконец подошли к длинному зданию в центре острова. Изящные арочные проемы, протянувшиеся вдоль одной стороны, вели в обширное и прохладное пространство внутри.

Впрочем, там оказалось хуже, чем снаружи. На полу валялись соломенные тюфяки, на которых располагались иногда по четыре человека кряду. Другие лежали прямо на голом каменном полу или сидели, привалившись к стене и уронив голову на грудь. В воздухе висели звуки рвоты, кашля и стонов. Запах же оказался невыносимым.

Мужчины в масках чумных докторов расхаживали между рядами с кадилами в руках, курившимися лечебными травами. Они редко прикасались к больным, предпочитая тыкать и переворачивать их своими длинными палками. Один из врачей неподалеку от меня проткнул острием несколько волдырей, которые усеивали тело молодой женщины. Оттуда потекла вонючая черная жидкость.

— Ей самое место на Старом Лазаретто, — сказал он, обращаясь к коллеге. — Те, кто попадает сюда без чумы, скоро заразятся ею здесь.

— На Старом Лазаретто не осталось свободных мест. Люди не успевают умирать, как им на смену прибывают новые больные, — отозвался тот. — Такими темпами скоро вымрет не меньше половины Венеции.