Старая сказка на новый лад (сборник)

— Зачем, других ведьм, кроме меня и сестрицы Алёнушки, в моём царстве нет! Ты же не хочешь протыкать им влагалище? Гинеколога здесь нет.

— А зачем гинеколог, когда есть Живая и Мёртвая вода? Ты пойдёшь со мной?

— Обязательно, за тобой теперь глаз да глаз нужен. Одной Одноглазой они не ограничатся.

Зачем она сказала это? У меня внутри всё сжалось, я вспомнил, что я в игре, правил которой я не знаю и, когда и где, будет нанесён следующий удар — неведомо.

— Дня три у нас есть — сказала Наташка — без глаза она не сможет быстрее добраться до Тридесятого, если только… - она замолчала.

— Чтооо??

— Если только ворог не где-то рядом — она подошла к окну, и я вспомнил — Да, Наташ, шапка там, под окном.

Наташка глянула и, вскочив на подоконник, выпрыгнула в окно и через секунду уже лезла обратно. В руках у неё были половинки шапки с пятнами засохшей крови.

— То есть, шапку подобрали у шатра дозорных, и они ничего не заметили? Всё! Кончилась у дозорных беспечная жизнь, сегодня они будут наказаны.

Она дважды хлопнула в ладони, дверь со скрипом открылась, на пороге замер страж — Передашь Черномору и Илье; сегодня после полудня Совет. Иди!

Страж, пятясь, вышел из спальни и закрыл за собой дверь.

— Одевайся, пойдёшь завтракать.

* * *

После завтрака она повела меня по Царскому Селу.

Мы шли, и я считывал названия с детства знакомых мне сказок и смотрел на персонажей: живых, реальных — не мультяшных и не киношных.

"Курочка Ряба", старик и старуха слонялись по двору как неприкаянные.

— Чё это они? — спросил я у Наташки?

Она вздохнула — Курочку Рябу забрал в Тридесятое Карла, ещё до меня, вот они и сникли.

Мы вышли к поляне, на которой, размахивая булавой (эту булаву я бы и двумя руками не смог бы поднять) тренировалась баба: ростом, явно более двух метров, волосы, цвета спелой пшеницы, стянуты тряпкой через лоб, по типу банданы, глаза голубые, как небо ранней весной, на щеках румянец, одета в платье из сукна, мышцы буграми перекатываются, кулаки — четырёх моих не хватит!

— Это кто?

— Настасья Микулишна, поляница, богатырша, дочь Микулы Селяниновича, жена Добрыни. Ещё Алёшка к ней неравнодушен.

Настя мне понравилась — А муж где?

— Добрыня сейчас в Тридесятом — призвал Карла и не отпускает домой, вот Алёшка и засикотил.

Заметив нас, Настасья перестала вращать булаву и поздоровалась — Здравствуй Васса, здравствуй и ты принц заморский.

— Здравствуй Настя, вот — Васса кивнула на меня — принц заморский ищет для любовных утех бабёнку поядрёнее, и ты ему поглянулась!

Настя смерила меня взглядом и захохотала, голос у неё был подобен раскатам отдалённого грома.

— Уж не шутишь ли ты Васса?

— А ты вот сама у него спроси.

Настя смотрела на меня с улыбкой, почти презрительной, рядом с нею, при своём росте в метр семьдесят, я казался мальчишкой.

Но надо отдать должное бабе, она увидела мой взгляд и поняла, что нравится мне.

— Будь по-твоему, принц заморский; будут тебе утехи, если сможешь побороть меня!

Не всё я рассказал о себе Наташке, кое-что было и в моём арсенале. До поры до времени открывать это было нельзя. Но уж больно соблазнительна была Настенька и я рискнул, надеясь на то, что Наташка, всё равно ничего не заметит.

— Хорошо, Настя, будем бороться!

Она отшвырнула булаву, расставила пошире ноги, наклонилась вперёд и развела руки.

Казалось, что её не сдвинуть и бульдозером, но… я увидел, как застыли её глаза и перестали шевелиться губы, я услышал свист ветра, и ощутил, как напрягся и завибрировал, уплотняясь, воздух. Я шагнул к ней, легонько коснулся пальцем её курносого носишки, пересчитал веснушки, развязал бандану и, скомкав, засунул в вырез платья, взъерошил волосы и, обойдя её, задрал подол платья, она была без трусов, подпрыгнул и несильно толкнул пяткой в жопу… я опустился на землю и застывшее время ожило, Настя пролетела метра полтора и рухнула на колени и вытянутые вперёд руки, проехала по траве ещё полметра и распласталась, ткнувшись лицом в траву.

— Не сильно ли ты зашиблась, Настёна? Не оцарапалась ли?

Настя села, так и не поняв, что произошло, взъерошенные волосы закрывали глаза, она сунула руку в вырез платья, достала бандану и долго смотрела на неё. Платье было задрано, и я видел среди её широко раздвинутых ног рыжий пучок волос на лобке.

Наташка стояла в стороне и видимо тоже не смогла понять, что произошло.

Я тронул Настю за плечо, — Вставай, пойдём, ты проиграла, я поборол тебя.

Я подошёл к Наташке, Настя шла за мной — Пошли в опочивальню, я до ночи не дотерплю.

* * *

Бой-баба лежала голая на кровати с раздвинутыми ногами и смотрела на меня. Наташка хотела уйти, но я не отпустил её — Будешь смотреть!

Я разделся и залез на бабищу, я щупал её и гладил титьки, я лизал клитор, и она выгибалась со стонами, я сел на её высокую грудь и покачался, подвинулся и водил членом по её губам, она лизала мои яйца и, взяв в рот обсасывала их и когда член затвердел, как палка, я захотел её в жопу.

— Ложись на живот — приказал я ей, и она послушно повернулась и покорно ожидала.