Старая тайна, новый негодяй

Захлопнув все оставленные открытыми Игорем дверцы шкафа и задвинув все ящики комода, заперла дом изнутри и, не выпуская из рук бутылку вина с бокалом, поднялась на второй этаж в свою комнату. Распахнув любимое стрельчатое окошко, пододвинула к нему поближе папино кресло-качалку. Потом туда же передвинула и крохотный столик, что помещался за дверью у моей кровати. На него пристроила бутылку вина и бокал. Так, теперь клетчатый плед с огромной заплаткой на прожженной костром дырке. В него нужно будет завернуть ноги, потому что ночи стали заметно холоднее. Все, кажется, готово. Теперь нужно усесться поудобнее, сконцентрироваться и, не забывая запивать каждую умную мысль глотком вина, хоть немного разобраться в том, что происходит сейчас вокруг меня.

Для начала я похвалила себя за выдержку и сделала хороший глоток по этому поводу. Нельзя идти на поводу у чужих желаний. А ведь чаша весов едва не склонилась к тому, чтобы откликнуться на зов Игоря. Выдержала? Да! Честь мне за это и хвала.

Потом, съезжая немного с проблемных рельсов, я подвергла анализу свои отношения с Сергеем. Пригубила и по этому поводу, находя в них позитивного много больше, нежели наоборот.

А вот третью мысль додумать я не успела, потому что благополучно задремала. Убаюканная теплом пледа из верблюжьей шерсти, тихим уютным поскрипыванием папиного кресла, едва не пропустила момент очередного вторжения на свою территорию. Хотя, усни я и мертвым сном, человек, что ломился в мою дверь в четыре часа утра, все равно бы меня разбудил.

Открыв глаза, я даже не сразу поняла, что происходит. Грохот стоял такой, будто на улице разразилась майская гроза. Но, насторожившись, я не услыхала характерных звуков, сопровождающих подобное ненастье. Ни шума дождя, ни порывов ветра, срывающих старую кровлю с крыши, ни всполохов молнии, слепящих глаза. Тут до меня наконец дошло, что кто-то колотит мою дверь ногами и орет что есть мочи, называя меня по имени.

Оставаться глухой и безучастной, как в предыдущем случае, я сочла недальновидным, поскольку мою дверь сейчас взламывал Аракелян.

— Чего орешь?! — молвила я вместо приветствия, распахивая дверь и отходя чуть в сторону, чтобы экспрессивно настроенный гость не задел и меня тоже.

— Ты?! — Он бешено вращал глазами, глядя на меня, будто у меня разом выросли три головы и за спиной появились крылья. — Ты?! Дашка!!! Господи!!!

Тут Аракелян в который раз продемонстрировал всю силу своей непредсказуемости, вваливаясь в дом и разом набрасываясь на меня.

— Ты чего, Сережа, с ума сошел?! — Его руки так крепко стиснули мои бока, что дышать стало трудно. — Ты делаешь мне больно!

— Господи, Дашка!!! Я и правда сошел с ума!!! И правда сошел!!!

Тут он издал горлом очень странный звук, сильно напоминающий всхлип, — что вряд ли — и уткнулся губами мне в ключицу.

Его дыхание, как всегда, сделало свое дело, заставив абстрагироваться от всех насущных проблем.

Какие, к черту, вопросы о том, что он делает в четыре часа утра на моей даче? Зачем мне гадать, почему он находится в таком возбужденном состоянии? И колотил в дверь ногами, имея, наверное, тысячу разных причин, о которых мне знать сейчас совсем неинтересно. Главным было то, что он снова рядом. Снова целует меня и теснит от входа, мастерски забираясь под одежду, как-то так разом обнимая меня всю…

— Сережа. — Я подняла голову с диванной подушки в нашей дачной гостиной (дальше уйти нам не удалось), поймала в молочных сумерках раннего утра его горящий взгляд и еще раз назвала его по имени: — Сережа…

— Дашка, ты ведь права. — Его рука легла мне на живот и нежно погладила. — Я схожу с ума по тебе. Сегодня… Господи, мне еле сил хватило домчать сюда.

— Так спешил? — Я старалась, чтобы вопрос звучал игриво, чтобы не проскользнуло в нем настороженности.

— Представить себе не можешь! — воскликнул он, смещая ладонь мне на бедро и нежно проводя пальцами до самого колена. — Я очень испугался за тебя, Дашка. Очень! Домашний телефон не отвечает. Мобильный молчит. Я к тебе домой, там никого. Разбудил всех твоих подруг, стребовал адрес твоей дачи. Думал, не домчу.

— Так соскучился! — снова мягко произнесла я, невольно насторожившись.

Что-то в его чувственности не так! Что-то способствовало ее внезапному пробуждению.

— И соскучился тоже. — Сережа повернулся на бок, устраиваясь удобнее на жестком диване, пружины которого впивались нам в бока. — Расстались мы с тобой в последний раз как-то… Одним словом, не так, как того хотелось бы обоим. Или я не прав?

— Прав, конечно. — Господи, у меня просто язык сводило от желания поприставать к нему с расспросами. Но памятуя о том, чем это чревато, я лишь плотнее сжимала зубы.

— А чего тебе вдруг захотелось на дачу уехать? Ты же не собиралась, — внезапно спросил он.

— Почему? Я весь отпуск собиралась, просто как-то не случилось. Хотела навести порядок в саду, в доме. — Протиснув руку между его плечом и подушкой, я уложила его затылок себе в ладонь и принялась слегка массировать. — Хорошо?