Старая война – лишь прелюдия к новой

Как только дверь палаты закралась, я медленно подошел к койке, где сидела, уставившись в одну точку Вероника. Ее лицо осунулось, а взгляд потускнел. Руки в некоторых местах все еще перебинтованы, а в запястье воткнута игла капельницы.

От этого зрелища хотелось убежать подальше. Никогда больше не видеть. И просто забыть…

Так я обычно и поступал, не желая связываться с чужими проблемами, думая только о себе. Это искупление? Нет, для меня мало что изменилось. Просто появился кто-то, на кого не наплевать, но это не значит, что отношение к остальным улучшится.

Я по прежнему эгоистичная сволочь. Влюбленная сволочь. И сволочь, которая может испытывать благодарность за спасение своей жизни и попытаться помочь тому, кто рядом и кто этого достоин в моем понимании. Но не более того…

Взяв стул, я сел рядом с кушеткой, взяв руку девушки в свои.

— Ника… — тихо позвал я.

Она посмотрела на меня лишь на секунду, а после вернула взгляд туда, где он и был.

Чего я ожидал? Чуда? Что Вероника придет в себя и кинется в мои объятия? Жизнь с самого детства научила, что этот мир жесток ко всем нам. И будет ужесточаться с каждым днем, пока мы все не передохнем…

Но в тоже время надежда никак не хотела отпускать. А что если действительно я смогу ей помочь? Я чувствую ее разум, чувствую пустоту. Угнетающую пустоту. Может, мне удастся это исправить?!

И убью ее… Для этого нет опыта, ни мощных способностей. Но ведь удалось стать сильнее, даже приобрести новую… А что если развивать это в себе? Да. Вместе с этим карабкаться на вершину власти. Когда никто уже не сможет мне сказать, что я поступил неправильно. И когда можно будет сказать: «Я сам буду отвечать за последствия и мне никто не указ». Да, за это действительно стоит бороться…

— Я вылечу тебя во что бы то ни стало… — прошептал я, прижавшись губами к щеке девушки, нежно обняв ее одной рукой, вдыхая запах будто в последний раз.

Время летело незаметно. Пока длились размышления, прошло два часа. Но доктор не мешал, за что ему моя благодарность.

В фойе я наткнулся на спорящего врача и женщину средних лет или даже чуть больше.

— … Все равно это не дает вам права запрещать мне видеться с дочерью! Я хочу забрать ее в Нью-Йорк вместе с собой!

Тут я вспомнил давний разговор с Вероникой. Ее мать уехал в Нью-Йорк, разойдясь с Ладлоу…

— Простите, вы мать Вероники Тэйлор? — подойдя к спорящим, спросил я.

— Да… — вытирая слезы, сказала привлекательная среднего роста женщина с кудрявой прической светлых волос.

Светлых, как у дочери….

— Я Джейн Тэйлор…

— Простите, мисс, но я как врач вам говорю, что к ней никому нельзя — она еще на серьезной стадии лечения… — продолжал доктор.

— Я только что оттуда — с ней уже можно видеться.

— Вы ставите меня в неудобное положение… — практически одними губами прошептал собеседник — У меня приказ сверху.

— Это уже мои проблемы. А вы идите к своей дочери — второй этаж, третья дверь слева. А вы готовьте документы о переводе в Нью-Йорк. Немедленно.

— Вы об этом пожалеете… — сказал уже громко доктор, стиснув зубы, когда женщина ушла.

— У меня есть для этого все полномочия, можете позвонить мистеру Коннорсу, если вам так угодно — я довольно угрожающе, пусть и хромота портила вид, приблизился к мужчине, возвышаясь над ним благодаря росту.

«Но он не любит, когда его беспокоят по пустякам…» — раздалось уже в голове доктора.

В этот момент я просто упивался властью. Похожей на ту, что обладал у анархистов. Вновь вернулось то чувство свободы, которое, казалось, уже полностью истлело в памяти…

— Хорошо — неожиданно согласился врач — Сами разбирайтесь между собой потом.

На этом разговор окончен — я покинул больницу.

Что это была за выходка? Неужели на меня так подействовали слезы матери девушки? Нет… Просто я отправляюсь в Нью-Йорк, и теперь Вероника точно отправится со мной.

А Коннорс… Он не получит негативных последствий от этих действий. Поэтому с меня спросу нет.

Но почему врачу запретили пускать ее мать? Боятся, что она в бессознательном бреду выложит всю информацию о нас и других видов? Это просто идиотизм… Тем более, что никто не поверит человеку с диагнозом шизофрения. Якобы неизлечимым диагнозом.

Но это мы еще посмотрим…

Нью-Йорк. 19 октября. 2009 год.

Я прилетел в новый город вечерним рейсом, где меня сразу встретили, чтобы отвести в новую квартиру. Нью-Йорк разительно отличался от Лос-Анджелеса. Здесь было похолоднее, более высокая влажность. В целом гораздо приятнее.

А архитектура не шла ни в какое сравнение. С самого детства хотелось увидеть так часто показываемый в боевиках город. И особенно небоскребы. От их вида захватывало дух.

И, главное, мы ехали прямо туда — на Манхэттен. Где за мои заслуги в Лос-Анджеллеской резне вместе с медалью Почета присудили шикарную квартиру в небоскребе. Причем принадлежала она лично мне, и можно с ней делать все что захочешь — хоть продать.

Но пока я не собирался расставаться со столь шикарным подарком. Внутри уже все было обставлено мебелью и электроприборами. Да, возможно, кое-что придется поменять, но потом.