Старатели Сахары

– Ладно, Леопольд Гульнарович, вам расскажу, – вдруг почти шёпотом произнёс лысоватый мужчина средних лет. – Рядом она там, Мавритания ваша, но вам там делать нечего! – постепенно повышая тон, и в окончании достигнув драматической кульминации, высказал свои соображения лысоватый мужчина средних лет.

– Премного вам благодарен! Ваш рассказ внёс долгожданную ясность в мои смутные представления о месте, в котором мне предстоит проходить службу! Примите от меня скромный подарок в виде великолепного китайского термоса! – глуповато улыбаясь, произнёс Леопольд Гульнарович, протягивая свёрток.

– Вот за это спасибо! Ну а теперь к делу! – деловито распорядился лысоватый мужчина средних лет, убирая свёрток в шкаф. – Вот тебе, Леопольд Гульнарович, билеты рейсом Москва-Касабланка, вылетаешь завтра, на месте тебя встретят и всё объяснят, случай из ряда вон выходящий… – закончил ввод в курс событий лысоватый мужчина, протягивая Леопольду Гульнаровичу билеты на самолёт.

Преемник

«Тёмно всюду, смутно всюду! Быть тут чуду! Быть тут чуду!»

Адам Мицкевич[40]

, (отрывок из поэмы «Дзяды» 1823 год)

Годом ранее, как раз где-то поздней осенью 1990–хх

Аристарх в неброской армейской одёжке, с бутылкой бальзама «Бурятия», настоянного по древним буддийским рецептам на целебных травах в одной руке, и корзиной с грибами и кедровыми орехами в другой, шагнул навстречу неведомому в тамбур поезда под названием «Наушки-Москва[41]».

Неведомое, но за время службы неоднократно познанное и по достоинству оцененное, подстерегало его в лице суетливых китайцев-челноков, премудрых монголов-старателей, странствующих бурятов-просветителей и прочего люда, в избытке присутствующего на просторах Забайкалья. Весьма многоликое неведомое, двигавшееся в попутном направлении и зачастую принимающее обличие русских и не очень, гражданских и к ним примкнувших, военных и не совсем, безвинно пострадавших и просто сочувствующих, одним словом, премногое разнообразие персонажей, с нетерпением ожидало встречи с Аристархом.

Именно чудо – поезд «Наушки-Москва», который должен был отвезти Аристарха на родину и, в конечном итоге, отвёз, был тот самый поезд, в который однажды в полночь так отважно шагнул Аристарх на встречу неведомому. Неведомое тем временем в пьяном недоумении время от времени вылезало из окон или сновало меж вагонов с замотанными скотчем коробками наперевес, галдя и толкаясь, наполняло перрон и вагоны неповторимым гавкающим монголо-китайским разноголосьем, разбавленным полусонным армейским крепким словом.

Был ли готов Аристарх к встречи с неведомым? Как ни странно – да. За время службы он прошел довольно серьезную подготовку по работе с «неведомым», применяя при этом инновационные технологии в виде сучковатой дубины, а также другие разного рода подручные средства. Непростой ритуал по работе с «неведомым», как правило, сопровождался некими элементами магии, выражавшимися в крепких армейских высказываниях, именуемых «мантрами-оберегами».

Итак, войдя в вагон и обнаружив в своём купе несметное количество монголов, с урчанием поедающих из огромного казана баранину с довольно резким запахом несвежего, Аристарх, применив некоторые элементы магии, благополучно разместил свой багаж и приготовился к путешествию.

Летели дни, сменявшиеся ночами. Изредка приходили яркие воспоминания недавней службы в далёком забайкальском тресте, численностью в бригаду. Среди вереницы лиц и событий Аристарху вдруг вспомнилось недоумевающие лицо главного директора производственного треста Семён Петровича, отчаянно размахивающего руками и летящего на парашюте над бескрайними степями и холмами в сторону далёкого монгольского города Улан-Батор.

– Ах да, действительно! Вот ведь казус получился! – задумчиво вспомнил эпизод из Забайкальской жизни Аристарх, почёсывая макушку.

В ярких красках появилось перед глазами памятное осеннее утро, когда в трест нежданно-негаданно решил приехать большой производственный генерал.

Разумеется, дабы как-то позабавить «старичка», директор треста Семён Петрович решил сбросить его с парашютом из вертолёта военно-транспортной авиации.

Беззаботно покуривая сигаретку и радуясь раннему осеннему утру, Аристарх с толстенной тетрадью, сплошь исписанной план-конспектами на все случаи жизни, неторопливо направлялся к небольшому предприятию численностью в роту, дабы в составе производственного коллектива отважно совершить несколько прыжков с парашютом.

Всё складывалось очень неплохо, когда вдруг знакомый не только ему голос весьма убедительным окриком кардинально изменил его планы.

– Аристарх! Тарх… тарх! Иди сюда! Да… да! – окрикнул Аристарха главный директор производственного треста Семён Петрович, для верности показывая рукой примерное место, куда необходимо было весьма расторопно осуществлять движение.