StarCraft: сборник рассказов

Когда Аларак вошел в дом, его накрыла волна горячего влажного воздуха. Нурока воссоздал здесь атмосферу своего родного мира. Высшему посвященному никогда не нравился засушливый и суровый климат Слейна. Дверь за Алараком закрылась. Он преклонил колени. Нуроки в комнате не было, но он был где-то рядом, и потому определенные формальности следовало соблюдать — даже накануне Рак-шира.

— Я служу и повинуюсь, — автоматически произнес Аларак.

— Ты опоздал, — откликнулся Нурока. Его по-прежнему не было видно, но голос раздавался ясно и четко.

— Прошу прощения, господин.

— Ты разговаривал сегодня с Гураж или Зенишем?

Аларак подавил в себе раздражение. А ты? Вот что было интересно ему в первую очередь. Начал ли Нурока подготовку? Удалось ли ему склонить на свою сторону кого-нибудь из них? Возможно, обоих? Не зная этого, Аларак был слеп перед лицом завтрашнего Рак-шира. Но спрашивать не имело смысла, ибо ответам нельзя было доверять.

— Нет, — только и сказал он.

Наконец Нурока вошел. Свет в здание проникал сквозь крошечные окошки, и Алараку потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть его. На высшем не было традиционной брони посвященных. Он был облачен в простой серый наряд.

Наряд, покрытый свежей кровью.

Аларак вскочил на ноги и обнажил клинки. Наемные убийцы! «Сколько их было? Где они?» Неразимы. Наверняка это были они. Или — Владыка? Он вполне мог подослать к конкуренту убийц…

— Разве я позволил тебе встать, четвертый посвященный? — Нурока был спокоен. И даже, кажется, получал удовольствие от происходящего.

Одно короткое мгновение было слышно лишь шипение энергии клинков Аларака. Затем он убрал их и вновь встал на колени. Сердце перестало бешено стучать.

— Прошу прощения, господин, — осторожно сказал он.

Нурока оставил его коленопреклоненным дольше, чем было необходимо.

— Можешь подняться, — наконец промолвил он.

Аларак почувствовал, как внутри вновь закипает раздражение. Но он не стал выплескивать его наружу и молча поднялся. — Что случилось, высший посвященный?

— Мне нужно кое-что передать. — Нурока закатал рукава своего наряда, обнажая истерзанную кровоточащую плоть.

— Кому?

— Владыке и Амуну.

Аларак постарался ничем не выдать свои чувства. Прямые линии порезов на руках Нуроки складывались в идеальные квадраты, с которых была содрана кожа. Тот, кто их наносил, делал это весьма решительно. Может, Нурока сам поранил себя? Это многое бы объяснило. Нурока столь внезапно вызвал Владыку на Рак-шир, потому что сошел с ума.

— Отнюдь нет. Не сошел, — холодно произнес тот.

Аларак мысленно выругался. «Не выдавай своих мыслей, идиот!» Хорошо хоть, у них не было Кхалы, способной сообщать эмоции. Аларак не представлял, как тамплиеры живут с этим. — Не понимаю, господин. Зачем ты это делаешь?

Синяя кровь Нуроки тоненькими струйками стекала вниз и капала на каменный пол, издавая неприятные чавкающие звуки.

— Я хочу, чтобы завтра все было предельно ясно, — в его словах зазвучало зловещее веселье. — Я хочу, чтобы Владыка Ма-лаш все понял. Впрочем, он проживет недостаточно долго, чтобы ощутить всю горечь этого понимания. Ткань рукавов вновь скрыла раны. — Когда я был молод и еще не занимал высокого положения, я вырезал слова Амуна на своей плоти. А ты?

— Я — нет, — ответил Аларак.

— Ты сомневаешься в Нем?

— Я — нет, — повторил он. Просто он никогда не видел в этом смысла, даже когда был фанатиком низшего звена. Приверженность учению Амуна можно было выразить и другими способами.

Нурока провел пальцем по рукавам там, где когда-то в его кожу врезались слова. — «Служите мне, и будете править. В День Вознесения порочный цикл прервется. В День Вознесения вы станете выше любых господ». Помнишь эти слова?

— Конечно. И все остальные тоже. Вздымайтесь вверх. Выше. Еще выше…

Нурока посмотрел Алараку прямо в глаза.

— Как ты думаешь, почему я их содрал?

В воздухе запахло ересью. Аларак чувствовал, как она окутывает его.

— Не знаю, — ответил он.

— Потому что День Вознесения, которого мы так ждали, не наступит, — ответил Нурока. — И именно поэтому мне нужна твоя помощь. Завтра я стану повелевать талдаримами. И тогда… ты поможешь мне уничтожить Амуна.

Часть третья

Аларак всегда гордился своей выдержкой и самоконтролем. Но тут он, не помня себя, бросился на Нуроку с обнаженными клинками.

«Что ты делаешь?» — вопрошал его разум.

«Убиваю предателя», — ответствовало сердце.

Случай представился просто идеальный. На Нуроке не было ни доспехов, ни видимого оружия… Четвертый посвященный выпустил клинки, ринулся вперед — и с оглушительным грохотом врезался в восточную стену здания. Он тяжело осел на пол, но тут же вскочил на ноги, готовый защищаться.

«Глупец!» — возопил разум.