Читаем Старейшее жизнеописание Спинозы полностью

Знание сущности единичных вещей есть высшая форма познания, scientia intuitiva, и (опять мы встречаемся с совпадением логического и этического) summa virtus — наивысшая добродетель [Eth5 pr25]. Значит, чем конкретнее наша идея, тем она ценнее, а всеобщие понятия имеют скорее вспомогательное значение.

Спиноза ясно пишет, что notiones communes — и, стало быть, аксиомы, ибо у Спинозы есть прямое указание на то, что аксиомы «числятся среди всеобщих понятий» [Eth1 pr8 sch2], —принадлежат второй форме познания, рассудку; а в плане «истинностной ценности» рассудок существенно уступает интеллектуальной интуиции. Это лишнее свидетельство в пользу того, что истинность аксиоматики «Этики» зависит от ее последующей экспликации и конкретизации посредством применения к единичным вещам.

Аксиомам, как любому инструменту человеческой деятельности, придает ценность конкретная работа, которая выполняется с их помощью. «Истинностная ценность» всякой отдельной идеи или конечной суммы идей — величина относительная. Только разум как таковой (бесконечный интеллект, идея Бога, то есть знание о Природе в целом sub specie aeternitatis) обладает, в глазах Спинозы, абсолютной «истинностной ценностью».

Заключение

Мы выяснили структуру универсального логического метода, основы которого были заложены Декартом и Спинозой. Как мог без труда заметить читатель, автор книги в общем и целом разделяет взгляды Спинозы на предмет логики и на самое существо логического метода. В его учении об «усовершенствовании интеллекта» я вижу не только исторический феномен, не просто одну из ступеней, которую человеческий дух миновал в своем поступательном восхождении к истине три столетия назад, но— в высшей мере эффективный, универсальный метод теоретического мышления.

Вместе с тем, справедливости ради следует упомянуть о недостатках спинозовского метода, к которым я бы отнес прежде всего отсутствие ясно формулируемых принципов и схем выведения категорий, этой метрики логического «пространства». TIE в том виде, в котором его оставил Спиноза, производит впечатление довольно аморфной, сырой в формальном отношении теоретической конструкции; реальный же логический остов «Этики» просматривается с большим трудом и опыты его исследования в историко-философской литературе нередко напоминают расшифровку сложной криптограммы[823]. Результаты получаются на редкость разноречивые.

Кроме того почти не просматривается связь логических идей Спинозы с серьезной научно-исследовательской практикой его эпохи (примеры различных действий мышления он черпает, чаще всего, из элементарной математики и обычного опыта). В известной мере это помогло ему избежать предрассудков механического склада ума, однако и лишило его учение о методе жизненных соков, которые питали методологию Декарта и Лейбница. Не в последнюю очередь по причине своей чрезмерной умозрительности логический метод Спинозы так долго оставался невостребованным научным сообществом.

Задача заключается в том, чтобы исправить эти недостатки, сохранив суть спинозовской методологии «усовершенствования интеллекта», и активнее использовать ее для решения конкретных теоретических проблем. В XX веке укоренилось предубеждение, что классическая форма рациональности исчерпала свои возможности и что дальнейшее развитие теоретической мысли, в том числе логико-философской, предполагает разрушение или по меньшее мере значительное ограничение классического принципа каузальности (свое крайнее выражение эта тенденция нашла в школах философского «постмодерна»). Ныне это предубеждение не выглядит больше столь прочным и массовым, как прежде. Насколько можно судить, теоретическая программа, питавшая его своей «положительной эвристикой», в настоящее время вступила в фазу «регрессивного сдвига проблем» (degenerating problemshift), как выразился бы Лакатос. И автору настоящей книги хотелось бы внести свою посильную лепту в реабилитацию классической формы рационального мышления, неразрывно связанной с именами Декарта и Спинозы.

Условные сокращения

I. Работы Декарта

AT (Euvres de Descartes (ed. Ch. Adam & P. Tannery), 12 vols. Paris, 1897–1913.

С Сочинения, 2 т. Москва, 1989-94.


II. Работы Спинозы

VL Benedicti de Spinoza Opera quotquot reperta sunt, ed. J. van Vloten & J. P. N. Land, 3 vols. (2rs ed.) Hagae Comitum, 1895.


HG Spinozae Opera philosophica, 4 vols. Herausgegeben von Hugo Ginsberg. Leipzig: E. Koschny, 1876 — Heidelberg: G. Weiss, 1882.


Eth Ethica ordine geometrico demonstrata

Этика, доказанная в геометрическом порядке

df = определение

ах = аксиома

pr = теорема

dm = доказательство

соr = королларий

sch = схолия

lm = лемма

pt = постулат

cap = глава

ар = прибавление

prf = предисловие

ехр = пояснение

afdf = определения аффектов

agd = общее определение аффектов


KV Korte Verhandeling van God, de Mensch en des Zelfs Welstand

Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье

prf = предисловие

ср = глава

vmz = О человеческой душе


Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии