Старец Горы

Избрание короля оказалось делом столь нелегким, что Роберт Фландрский, по простоте душевной ввязавшийся в процесс, уже не раз обругал себя последними словами за проявленную слабость. Герцог рвался домой, ибо обет, данный в приступе искреннего благочестия, он исполнил с блеском. Но будучи искренним поборником христианской веры, герцог Фландрский счел своим долгом сделать все от него зависящее, дабы не оставить Гроб Господень без церковного и мирского присмотра. Сам Роберт склонялся к мысли, что главой Иерусалима должен стать патриарх, но, к сожалению, подходящего человека, способного вести как церковные, так и мирские дела, среди клириков просто не было. Оставалось только положиться на волю божью да в который уже раз пожалеть о безвременной кончине папского легата Адемара де Пюи, грозного воителя и мудрого прелата. Однако герцог Нормандский и граф Тулузский почему-то полагали, что в лице капеллана Арнульфа де Роола Палестина обретет и духовного наставника и даровитого правителя. Герцог Фландрский к отцу Арнульфу относился без большого доверия. Смущал его холеный самодовольный вид будущего патриарха и дурные слухи, ходившие о нем среди крестоносцев. Однако благородный Роберт не мог вот так просто отмахнуться от мнения старых боевых товарищей, горой стоящих за капеллана.

Дабы придать торжественность церемонии избрания патриарха, а возможно и короля, собрание благородных мужей решили провести в мечети Аль-Акса, хоть и пострадавшей во время штурма, зато способной вместить в себя не только баронов и клириков, но и рыцарей, справедливо считавших, что подобные вопросы не должны решаться без их участия. Герцог Фландрский сделал все от него зависящее, чтобы очистить от завалов грандиозное сооружение, уже успевшее побывать иудейским храмом, христианской церковью и мусульманской мечетью. Лавки для рыцарей и баронов пришлось собирать со всего города, но к назначенному часу, к большому удовлетворению благородного Роберта, практически все было готово для приема гостей. Почти две тысячи грозных воителей и христианских пастырей собрались под сводами бывшей мечети, чтобы на долгие годы определить судьбу многострадальной Палестины. Взоры всех присутствующих были направлены на вождей похода и прежде всего, конечно, на Раймунда Тулузского, Готфрида Бульонского и Танкреда, поскольку именно эти трое претендовали на трон, который еще предстояло воздвигнуть и укрепить стараниями очень многих людей. Вожди похода торжественно прошествовали через огромный зал и разместились в креслах, лицом к присутствующим. Рядом расположились священнослужители числом не более десятка. Среди клириков лицом и осанкой выделялся Арнульф де Роол, коего, по слухам, прочили в патриархи. Бароны заняли широкие лавки в первых рядах, рыцари разместились за их спинами, готовые поддержать сюзеренов криком, а если понадобится, то и кулаками. Среди баронов, облаченных в блеклые суконные пелиссоны, подбитые облезшим беличьим мехом, выделялся благородный Глеб де Руси. Его пелиссон из лазоревого шелка был расшит серебряной нитью и украшен великолепными соболями, от вида которых у многих присутствующих перехватило дух. Во всяком случае, за себя шевалье де Картенель ручался. Благородному Годемару еще не доводилось видеть мехов столь высокого качества.

– Места надо знать, – усмехнулся Сен-Валье и поправил раззолоченную перевязь, поддерживающую тяжелый рыцарский меч. Благородный Бернар был одет скромнее барона, но разве что самую малость – его пелиссон украшал мех куницы.

– А где находятся эти места? – не отставал от приятеля настырный Картенель.

– В Биармии, – буркнул озабоченный Сен-Валье.

– А Биармия где находится? – рассердился на скрытного друга Годемар.

– В Гиперборее, – дал исчерпывающий ответ Бернар.

Выругаться Картенель не успел. Роберт Фландрский предоставил слово старейшему среди вождей графу Тулузскому. Сен-Жилль говорил долго, напыщенно и столь витиевато, что до большинства присутствующих смысл его речи не дошел. Роберт Фландрский пояснил баронам и рыцарям, что благородный Раймунд считает бремя королевской власти слишком тяжелым для своих плеч и полагает, что Святой Землей должна управлять церковь в лице своего достойного представителя Арнульфа де Роола. Вздох разочарования пронесся по залу. Предложение графа Тулузского показалось баронам и рыцарям, по меньшей мере, странным, и их мнение не замедлил выразить Глеб де Руси, поднявшийся со своего места.