Старец и психолог. Фаддей Витовницкий и Владета Еротич. Беседы о самых насущных вопросах христианской жизни

Впрочем, следует заметить, что, говоря о Божественном призыве и отклике на него человека, святитель Григорий Нисский (ок. 335–394) не упоминает о чувствах или помышлениях, а говорит именно о «произволении», то есть о воле.

Человек – единственное существо, обладающее как сознанием, так и самосознанием.[9] Он начинает осознавать себя еще в раннем детстве радостным восклицанием, которое звучит в душе ребенка, в самой сердцевине его богоподобного существа: «Это я! Я существую!». Этот возглас перекликается со словами, обращенными Господом к Моисею: Я есмь Сущий! (Исх. 3: 14).

Явленное на Синае откровение ознаменовало собой рассвет самой личностной веры в истории человечества – иудейской монотеистической религии и пришедшего ей на смену христианского исповедания единства Божия в трех ипостасях – Отца, Сына и Святого Духа. Иудео-христианская религия стала школой всестороннего развития человеческого индивидуума на его пути к личности.

Самосознание – необходимая ступень на лестнице этого развития, отделяющая личность от крови и рода, означающая отторжение ее от язычества и становление на путь осознания себя богоподобным существом, частью Божией семьи, то есть Церкви. Господь инициирует наше самосознание для распознавания и восприятия в человеке Отца, сотворившего его; Сына, принесшего Себя в жертву ради него; и Духа Святого, животворящего и ведущего его по краткой земной жизни. Если само сознание развито недостаточно, то не может быть и свободы выбора, без которого отношения с Богом (если человек вообще отважится на них) будут строиться лишь на рабском страхе.

Любовь спасет мир

Старец:

Любовь – мощнейшее, всесокрушающее оружие. Нет такой силы, которая была бы способна одолеть любовь. Она всё побеждает.

Однако никогда и ничего нельзя добиться силой – насилие вызывает только отпор и ненависть. Это утверждение справедливо по отношению и к семье, и к обществу, и к государству. Старец Амвросий, у которого я оказался в послушании в монастыре Мильково, был необыкновенно мягким человеком и никогда никого не наказывал. А среди нас, иноков, попадались всякие. Например, один монах часто уходил из монастыря, пил неделю, а затем возвращался. Даже его отец Амвросий не наказывал…

К любви, которую даровал нам Господь, часто примешиваются духи злобы, пытающиеся столкнуть нас с пути истинного. Помыслы, которые они внушают человеку, полны сластолюбия и телесных пристрастий и ведут к порабощению его души.

Нередко человек настолько привязывается к каким-либо людям или вещам, например к своему дому или другому имуществу, что, если лишить его всего этого, он тут же впадет в уныние. Порой случается так, что бесы доводят человека до полного отчаяния, и он совершает страшнейший грех: самовольно отнимает у себя величайший дар Божий – жизнь.

Разве это – любовь? Конечно же, нет! Видите, что любви, данной нам Богом, мешают духи поднебесной, а Божественная любовь безгранична и совершенна, как совершен Отец <…> Небесный (Мф. 5: 48). Господу не присущи никакие изъяны, и когда в нас живет такая любовь, мы можем охватить ей всю Вселенную. Тогда мы перестаем делить окружающих на «своих» и «чужих» – все становятся хороши, все становятся добры, и лишь себя мы считаем худшими и недостойными милости Божие й.

Когда на нас снисходит благодать Святого Духа, мы готовы служить всем, даже едва заметному муравью, который с трудом тащит свою нелегкую ношу. Значит, любовь – это прежде всего жертва. Любовь жертвует собой ради ближнего, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу (Еф. 5: 2).