Старец Иероним, молчальник Эгинский

— Какая польза тебе от меня, старого грешного монаха? Лучше не трать время, а молись. Но я вовсе не отказываюсь, если у тебя будет нужда и желание прийти, пожалуйста. Богородица да поможет тебе и да сохранит тебя Промысл Божий.

И он вышел из дома. Женщина в растерянности наблюдала, как он уходил. Волны неизреченной радости бушевали в ее груди от такой утешительной встречи. «Что это за человек, Боже мой! И я так долго не шла, чтобы с ним познакомиться», — подумала она и пошла взглянуть на сына. Но тут ее ожидало еще большее изумление! Малыш уже был на ногах и играл в свои игрушки. Она измерила ему температуру и убедилась, что он совершенно здоров. Не выдержав, она расплакалась, а затем подошла к иконам и поблагодарила Бога за такую великую Его милость, явленную ей сегодня. С этого времени она стала преданной ученицей старца.

А старец торопился на рынок. Когда он проходил мимо рыбных рядов, то первый рыбак, увидевший его, закричал:

— Старче, добрый день, благослови. Иди, я тебе дам немного рыбы.

И он тотчас сунул ему в мешок бумажный пакет с рыбой.

— Возьми и у меня немного, старче, — упрашивает его следующий, кладя ему рыбу.

Подобным образом ему дали рыбу еще два-три продавца. Идя вдоль рядов, старец остановился около рыбака, который, согнувшись, перебирал рыбу. Он притворился, что не видит старца, и остался согнутым над рыбой. В какой-то момент он поднял голову и увидел, что старец за ним наблюдает с улыбкой.

— Послушай, — сказал отец Иероним, — я знаю, о чем ты сейчас думаешь: ну, зачем ему столько рыбы? Послушай, дорогой. Я ведь не прошу рыбы ни у тебя, ни у других. Ты, если хочешь, даешь, не хочешь, не даешь. Я из того, что мне дают, кое-что ем, а остальное отдаю. До свидания, и да благословит тебя Бог.

И с этими словами старец ушел.

Рыбак остался сидеть с открытым ртом. Он много слышал об этом батюшке, но что он читает мысли — это было неимоверно. И правда, он настоящий святой. С того времени каждый раз, когда старец проходил по рынку, рыбак старался положить в его мешок и свою часть.

Старец пошел мимо рядов с зеленью. И здесь тоже продавцы клали в его мешок понемногу фруктов. Отец Иероним каждому говорил доброе слово и давал свое благословение.

Теперь он шел вдоль набережной. Остановившись, он подозвал к себе владельца трактира, сидевшего перед дверью и чем-то расстроенного.

— Иди сюда, знаю, что с тобой стряслось, что ты в отчаянии. Не беспокойся — все уладится. Потерпи и увидишь, что была туча, да прошла. Твоя жена хорошая, но дьявол всех нас соблазняет. Когда ты видишь, что не можешь с ней договориться, не настаивай. Только не дозволяй себе ненавидеть ее, а молись о ней. Молитва утешит и подаст тебе силы. Только горячо молись.

Когда я молюсь о брате своем, мое сердце горит. Я не могу на молитве не принести в жертву части себя. Я так утомляюсь после молитвы, что у меня даже нет сил поговорить с людьми. Думаю, что та молитва, которая совершается без горения сердца от любви и боли сострадания, не доходит до Бога. Прибегай к молитве, как малое дитя к матери, с любовью. Возможно ли, чтобы была любовь, когда кто-нибудь вынуждает ребенка идти к матери? Так и ты возлюби Бога настолько, чтобы любовь твоя тебя подтолкнула в объятия Божий в молитве. Молитва утешит тебя и ей поможет. Я иду, а ты передай ей мое благословение.

Как только старец отошел, владелец трактира расплакался. И верно, он бы не так обрадовался, если бы увидел Ангела, как он обрадовался тому, что услышал от старца. Произошла семейная ссора, и его мучили черные мысли. Он чувствовал тяжесть на сердце, а в душе воцарилось отчаяние. Теперь же, когда он встретился со своим духовником, его сердце смягчилось, вернулись тишина и спокойствие.

Проходя по набережной, старец неожиданно услышал, как кто-то произнес страшное богохульство. Это был электрик, привыкший с раннего детства по любому поводу так выражаться. Тотчас старец подозвал его к себе и сказал:

— Прости, брат. Я знаю, что ты с детства произносишь такие богохульства, не задумываясь, а в глубине души ты человек хороший. Прошу тебя об одном одолжении. Вот я встану перед тобой, а ты начни поносить меня громко, долго, пока не устанешь, чтобы ничего не осталось, чтобы не нашлось ничего для следующего раза. Какой смысл в том, чтоб хулить Божественное? Бог нам все дал. Когда тебе другой дает стакан воды, ты благодаришь. А Бог нам столько всего дал: глаза, чтобы видеть мир, уши, чтобы слышать, и все чувства. Неужели не следует благодарить Его? Или, может, мы оплатили счет за эти дары Его? Нет, конечно. Итак вместо того, чтобы Его прославлять и благодарить за все благодеяния, полученные нами даром, неужели мы станем поносить Его?

— Ты прав, отче. Прошу прощения, я больше не буду так говорить, — ответил электрик и отошел с поникшей головой.