Старец Паисий Святогорец

К сожалению, нередко мирское удовольствие от выполненной работы обманывает даже монаха. Конечно, человек сотворен для того, чтобы делать что-то хорошее, потому что благ его Творец. Но монах подвизается, желая из человека сделаться Ангелом. Поэтому, чтобы трудиться духовно, он должен ограничить свой труд ради чего-то материального самым необходимым. Тогда и радость его будет происходить от выращенных Духовных плодов, она станет духовной, и монах не только напитается сам, но и обильно напитает других.

От многой заботы и попечений человек забывает Бога. Батюшка Тихон[150] в своей характерной манере говорил: "Фараон давал израильтянам много работы и много еды, чтобы они забыли Бога"[151]. В нашу эпоху диавол всецело увлек людей материей, земными хлопотами. [Он учит людей] много работать, много кушать — чтобы они забывали Бога и, таким образом, не могли или, точнее сказать, не хотели извлечь пользу из той свободы, которая дана им для освящения души. Но, к счастью — помимо воли диавола — из этой [спешки] выходит и нечто хорошее — люди не находят для греха столько времени, сколько им хотелось бы.

Много работы и попечений обмирщвляют монаха

Хорошо, чтобы человек, желающий жить духовно, а особенно монах, находился на расстоянии от занятий, работ, попечений определенного рода — то есть таких, которые удаляют его от духовной цели. Не надо заводить множества нескончаемых дел, потому что дела никогда не кончаются. И если монах не научится совершать внутренней работы над самим собой, то он будет постоянно уклоняться в работу внешнюю. Люди, стремящиеся закончить нескончаемые дела, заканчивают свою жизнь, имея духовные несовершенства. В конце жизни они каются, но тогда это не приносит им никакой пользы, потому что "загранпаспорт" уже выдан им на руки. В любом случае, хотя бы малая передышка от дел необходима.

Когда будут сокращены многие труды, естественным образом появится свежесть телесных сил и жажда внутреннего делания — которое не утомляет, но восстанавливает силы человека. Тогда и душа будет в изобилии дышать духовным кислородом. Усталость от духовного делания не отнимает силы, но восстанавливает их, потому что это делание высоко возносит человека и приближает его к нежно любящему Отцу, так что радуется и его душа.

Телесная усталость, будучи лишенной духовного смысла, или, лучше сказать, происходя без духовной необходимости, при которой она могла бы быть оправдана, — ожесточает человека. Даже самая смирная лошадка, если ее заездить, начинает лягаться, то есть приобретает дурную привычку, хотя раньше ее не имела и могла бы с возрастом становиться смышленее.

Для того чтобы предпочтение отдавалось духовному, какие-то дела можно и оставить. Многая работа и многое попечение обмирщвляют монаха, и его орган духовного чувства становится мирским. Он живет уже как человек мира сего — со всем душевным беспокойством и мирской тревогой. Говоря кратко, от постоянных попечений, беспокойств и несчастий он уже в сей жизни частично переживает адскую муку. Но когда монах печется не о материальном, а о собственном спасении и о спасении всех людей, то он делает Бога своим управителем, а людей — своими служителями.

Помните случай с преподобным Геронтием и его послушником?[152] Преподобный Геронтий попросил у Пресвятой Богородицы немного воды — чтобы хватало для питья ему с послушником. Матерь Божия, как Добрая Мать, сделала отверстие в скале возле их каливы и извела оттуда воду — святой источник — чтобы им было что пить. Прошло время, и послушник Преподобного стал возводить террасы, потом наносил земли, насадил садов и огородов, и войдя в столь многое попечение, пренебрегал своими духовными обязанностями. А поскольку воды не хватало, он взял зубило и стал расширять отверстие в скале — чтобы источник давал больше воды. Тогда Матерь Божия забрала воду, извела ее в другом месте, намного ниже кельи, и сказала ему: "Если хочешь заниматься огородами и отвлекаться, то носи воду издалека".

Там, где много хлопот, — много духовных "радиопомех"

— Геронда, не было ли Вам жаль оставлять келью, на восстановление которой Вы потратили столько сил, и переселяться в другое место?

— Раз я оттуда ушел, значит, для этого была какая-то серьезная причина.

— И везде Вы ограничивали себя только самым необходимым?

— Да, я ограничивал себя самым необходимым для здешней жизни, чтобы быть в состоянии совершать то, что необходимо для Горнего, для Неба. Потерявшись в земном, человек сбивается с пути, который возводит его на Небо. Сначала делаешь одно, потом хочется делать что-то еще... Если тебя затянуло между этих шестеренок, то все — ты пропал. Потерявшись в земном, человек теряет небесное. И подобно тому, как нет конца небесному, нет конца и земному. Или ты потеряешься здесь, или "потеряешься" там. А знаешь, что такое "теряться" там, в Горнем! О, я творил Иисусову молитву и погружался в нее! Ты никогда не погружалась в молитву?