Stargate Commander: История "Рассвета" (СИ)

Прямую угрозу в свой адрес можно было расценивать на серьёзных щах. С одной стороны, и Терентьева можно понять: когда что-то идёт не по плану, больше всего ответственности лежит на командовании. С другой стороны, сейчас это самое командование делает абсолютно всё, что угодно, кроме того, что обязано. Извечный изъян наших военных: в любой внештатной ситуации устраивай строевую подготовку и доказывай всем, что ты выше всех по званию, должности, положению и полномочиям. Вместо того, чтобы тупо подумать мозгами и попытаться разобраться в ситуации.

– Рискни здоровьем, дедуля, – конфликт перерастал в прямое противостояние. – И в течение следующих ста часов все вы отправитесь вслед за мной.

Глава 4. Из огня да в полымя.

Вкус победы сладок, особенно после обеда. И хотя время уже клонилось к ужину, я всё ещё не мог нарадоваться.

В особенности, если учесть, что конфликт удалось заморозить. Я крайне хренов в делах дипломатии и предпочитаю решать проблемы наиболее радикальными способами, которые занимают минимум времени и дают максимум результата.

Но в этот раз какая-то неведомая звёздная сила будто бы вмешалась в наши прения и нам удалось достичь консенсуса, не допустив перехода конфронтации в перестрелку.

Несколько часов назад я-таки получил желаемое: Терентьев не суётся в мои дела и управление кораблём, а взамен я прилагаю все усилия, чтобы доставить экспедицию на Землю или «Судьбу» живой и здоровой, и, по возможности, быстро. Ибо тратить и без того дефицитное время на отчёты перед тем, кто никак и ничем не может ни на что повлиять - самое тупое, что можно делать в условиях цейтнота.

Ныне я сидел в Центральном посту, в прохладном кресле командира корабля и думал, каким местом мне эту договорённость выполнить.

Даже если допустить, что корабль я-таки спасу, то вернуться к цивилизации из неизвестного места – согласитесь, перебор. Хотя и этой проблемой я занимаюсь, изучая окружающие нас созвездия силами бортовой обсерватории.

Также, в принципе, понятно, почему корабль отказался пускать движок. Правда, часа три пришлось потратить на углубленное изучение мозгов бортовых компьютеров. Видать, конфликт оборудования, или как там это называется…

Где-то в недрах этого агрегата произошёл какой-то отказ: это всё, что я смог выяснить, перерыв сверху донизу вдоль и поперёк журнал с логами. Тут мои полномочия, как бы, всё. Кончились. Я не настолько хорошо знаю Древний, чтобы переводить сугубо технические термины, многим из которых в русском языке нет даже приблизительного аналога. Видимо, это и стало причиной последовавшей за этим цепи событий.

Копаясь в системах управления ходовой частью я едва не угробил всех нас.

Исследуя системы управления, мне каким-то абсолютно неведомым и непостижимым для меня образом удалось запустить тоннельный двигатель. То ли от усталости, то ли от неточности перевода, то ли ещё какая оказия произошла… Но как только на радарах мгновенно поменялась космическая обстановка и изменились рисунки созвездий, тотчас же с меня слетела и усталость, и сонливость, и общее чувство слабости от нервной нагрузки.

Как только ко мне пришло осознание того, насколько близко я был к концу всего и вся, сам весь покрылся холодным потом: шанс на то, что непроверенное уравнение имело правильный ответ (в виде оного отношение координат и дальности прыжка к расходу энергии на создание тоннеля для перехода) был меньше, чем минимальный. Я бы даже сказал, шанс был сугубо отрицательным.

Кстати, где теперь мы оказались? Интересно, заметил ли кто-то прыжок…

Да вашу ж Машу! Мне даже не надо видеть данные навигационного компьютера. Чтобы понять: мы если не в другой галактике, то, по крайней мере, в другой звёздной системе. Причём закинуло нас не в соседнюю точно.

Почему я так решил? Согласитесь, в пределах одной солнечной системы «небо» за иллюминатором не может измениться с чистейшего и нетронутого космоса на ядрёную плазменную синеву. Не знаю, как астрономы называют это, но прямо по курсу на нас надвигалось раскалённое до умопомрачительных температур облако. По показаниям сканеров, это мог быть туман из «горячей тёмной материи»: дословный перевод с Древнего. Стоит ли говорить, что реверсивные двигатели мои руки включили раньше, чем я успел сообразить, что делаю? Инерцией меня почти впечатало в кресло: инерционные демпферы не успели сгладить импульс разгона. Мы едва не коснулись носом этого образования. Выглядевшая издалека, как беспросветная тьма, вблизи эта туманность плотного, раскалённого вещества или частиц засияла ослепительным светом – не заметить это не могли. Так и есть: на поясе затрещала радиостанция.

– Попов, это Мигунов. Какого происходит?

Стоит ли говорить, что у меня не было времени даже послать полковника на хрен?