Stargate Commander: История "Рассвета" (СИ)

Но приходится включать мозг в положение «думать» и помнить, что мы на борту лишённого хода космического корабля, откуда при любом раскладе необходимо тикать. И ладно бы, дело было только в этом: у нас в принципе нет выбора. Одна из этих трёх планет в системе станет нашим домом так или иначе, надолго ли или накоротко ли. Потому, вдохну ли я агент сейчас или это сделает весь личный состав неудавшейся экспедиции – настолько монопениссуально, что даже почесать неохота.

Потому медсумку в руку – и вперёд.

Одна пробирка – проба песка с поверхности.

Вторая пробирка – разрыть штыком песок на ладонь вглубь и взять пробу оттуда.

Третья пробирка – отойти до устья широкой, в несколько сотен метров, реки и набрать воду из неё.

Четвёртая пробирка – отойти к водной кромке и набрать воды из моря-океана.

Увидеть шевеление в песке рядом с собой, быстро достать контейнер из сумки и захватить живность вместе с несколькими горстями песка. Экстренно закрыть, пока эта сволочь не применила какой-нибудь из случайно выданных природой способов защиты.

Маркером из аптечки подписать, какая проба откуда взяты.

Уже собрался было прошвырнуться до зарослей, чтоб набрать там образцов и только повернулся в ту сторону, как понял: это «ж-ж-ж» неспроста.

Если Анька Рыкова хотела меня чем-то удивить, то получилось слабо. Я бы удивился, если б она не попыталась меня удивить.

Но вид биолога, неспешно избавляющейся от той немногой одежды, что была на ней, заставил словить «тормозок». Не столько от факта раздевающейся передо мной женщины (очень многие до доктора делали это с куда большими рвением, артистизмом и страстью в каждом движении), сколько от обстоятельств. На заведомо неизвестной планете с заведомо неизвестным животным миром, где каждая тварь заведомо представляет угрозу, если не доказано обратное, Рыкова устроила, мать её, пляжную прогулку!

На песке осталась лежать обувь и одежда Аньки. Биолог, буквально скользя по песку (чтоб её рейфы драли, откуда в ней столько грации и изящества?!), неспешно проследовала к берегу реки, что впадала в море.

– Я хоть искупаюсь за эту неделю нормально! – проинформировала она меня, будто всё идёт по плану.

А я стоял, как идиота кусок, и понять не мог: это Аньке «касса» так мозги отшибла или она в принципе дура тупая? Тут, блин, на Земле на незнакомый пляж стараешься без нужды не соваться! Какая угодно кракозябра в воде жить может, от пираньи и до бациллы! А тут человек в другой галактике на другой планете идёт плескаться, в чём мать родила, по форме одежды номер ноль, и в ус не дует! Да её же сейчас десять раз ужалят, съедят и на дно утащат, и все десять – насмерть!

С другой стороны – каждый сам кузнец конца своего счастья. Если доктор биологии настолько дуб дубом, значит, сработает естественный отбор. Только, каким образом она «доктора» получила, при таком-то подходе?

Глядя на выдающуюся фигуру Рыковой, заподозрил было, каким именно. Но быстро одёрнул себя. «Не суди – да не судим будешь». Мало ли, какие жизненные обстоятельства там были у человека? Или у меня излишне больная фантазия. На самом деле, всё могло быть куда более прозаично. Или наоборот, более забористо.

***

Лететь обратно ничуть ни быстрее. Расстояние то же, только мне пришлось потратить дополнительное время на лишний виток вокруг планеты, чтобы разогнаться и набрать минимально необходимую вторую космическую скорость. Всё это время Анька валялась на соседнем кресле, дико уставшая и довольная, как обожравшаяся сметаны кошка, и лениво вытирала насухо волосы микрофибровым полотенцем из медсумки.

Попутно мониторил состояние Рыковой. Зрачки всё ещё ненормально расширены. Уже меньше, чем было, но всё равно с перебором. Может, Томка и сумела снизить концентрацию «кассы» в крови, но организм наркотик так быстро не исторгнет. Наша наркоманка ещё не в полной мере пришла в себя.

Мой очередной косой взгляд был встречен тяжёлым вздохом.

– Ну, – потребовала она. – Колись. Только что чуть всю без остатка не сожрал, а теперь косишься, как первоклашка на тетрадь с картинкой. Смотри, окосеешь.

– Я тебя так и не поблагодарил.

Ситуация не прощала недосказанности. Сейчас требовалось ляпнуть хоть что-то. Вплоть до набившей оскомину погоды за окном. Но промолчать никак нельзя.

Рыкова заинтересованно изломила бровь.

– М-да? И за какие такие услуги, стесняюсь спросить?

– Ты помогла с «Колыбелью зла», – пожал плечами я. – Дала кораблю «просраться» и не позволила нам скопытиться раньше времени. В моём понимании это стоит, хотя бы, благодарности.

– Мне твоя благодарность в одно место упёрлась, – призналась честно биолог.

– Могу повторить, – хмыкнул в ответ.

Говорю же, нравится пререкаться с этой шизанутой.

Где-то минуту Анька смотрела за лобовой щит, где из мелкой точки медленно, но неотвратимо увеличивалась «Колыбель зла». Скоро мы будем на борту, и тогда уже посекретничать запросто так не получится.

Видимо, это же поняла и биолог.