Старичок – бодрячок, или хроники попаданца (СИ)

Глеб Петрович направлялся на работу в банк, попутно пытаясь настроить себя позитивно. Уже подходил к концу обозначенный в контракте срок его работы в кильском филиале «Дойче банка», уже явно обозначилось, что будут значительно перекрыты поставленные ориентиры по росту числа вкладчиков филиала и объёма денежных вложений. Уже получено приглашение прибыть во Франкфурт-на-Майне для собеседования и заключения нового контракта, только на более высоком уровне.

«Никак не идёт из головы вчерашний разговор с главным кассиром банка. Человек среднего возраста, проработал в банке двадцать лет. Начинал со счетовода, окончив банковскую школу в Берлине. Постепенно рос в должностях и теперь достиг своего максимума: выше с его образованием ему не подняться. Узнав, что через два дня я уезжаю, вдруг разоткровенничался и признался, что все в банке будут очень рады этому. Устали! Устали от того, что приходится всё изменять. Боятся! Боятся того, что «этот старик», то есть я, придумает ещё чего-нибудь, что внесёт в их жизнь очередную порцию перемен. А то, что стали ежемесячно зарабатывать на двадцать процентов больше денег в связи с ростом показателей работы филиала, связанными именно с этими нововведениями — не соотносят! Не понимаю! Только управляющий Курт Зоммель огорчён моим отъездом. Понимает, что если бы я остался, то все мои предложения стали бы внедряться именно здесь. Значит ему — почёт и уважение. А так придётся опять плестись в хвосте: кильский филиал — далеко не самое лучшее место для старта наверх. Хотя, думаю, с ним всё будет хорошо. Руководством уже замечен, обласкан, отмечен премиями.»

Глеб Петрович тяжело вздохнул и ускорил шаг: дел — полно.

«Сегодня подчищу хвосты, соберу личные вещи, отнесу их на квартиру. Вечером по приглашению Курта встречаемся в ресторане, отмечаем успешное окончание контракта. Лично мне грех жаловаться. В Киле добился значительно большего, чем первоначально рассчитывал: на полгода официально продлён срок моего пребывания в Германии, поправлены мои финансовые дела. Теперь не приходится считать каждый пфенниг. Нарисовались некоторые перспективы. Но главное: убедился, что вследствие попадания в этот мир здоровье моё значительно окрепло. Хотя внешне совершенно не помолодел, но забыл, что такое больное сердце, неприятности с желудком, печенью и кишечником, суставы не «щёлкают», при изменении погоды не ноют и т. п. Получается: обёртка — старая, а внутри — бодрячок-с. Тут постоянно стал ловить себя на том, что заглядываюсь на женщин. Не помню даже, когда они меня ранее интересовали: не иначе, как до инфаркта, то есть пятнадцать лет назад. Правда ответных взглядов не замечал: старик и есть старик, что толку на меня смотреть. Но с этим надо что-то делать. Вот приеду во Франкфурт, там и буду решать эту проблему.»

* * *

Разговор между Глебом Петровичем и Главным управляющим «Дойче банка» господином Отто Везелем проходил несколько напряжённо. Обе стороны понимали, что нужны друг другу, но одна боялась продешевить, вторая — купить кота в мешке за большие деньги.

— Господин Кострофф, вы доказали на примере работы в нашем кильском филиале, что обладаете острым умом, фонтанируете интересные идеи в банковском деле и даже способны лично их претворять в жизнь. Это — очень редкое качество.

Мы навели справки в России о жизни и деятельности человека по имени Гурий Иванович Костров, родившегося в 161 году в деревне Костровка Гдовского уезда Псковской губернии, крестьянина. Наше расследование показало, что этот человек с молодых лет отличался буйным характером, неуёмным потреблением спиртных напитков, леностью к крестьянской работе, а в итоге пролечился пять лет в Псковской психиатрической больнице и, дожив до семидесяти с лишним лет, умер и похоронен на местном кладбище. В то же время Вы имеете документы этого человека, с которыми приехали в Германию. Кто Вы, господин Кострофф?

— Как говорят в русской глубинке: «Вам нужен лучший в мире бессоновский лук из-под Пензы или рассказ о навозе, которым была удобрена земля, на которой он вырос?» Признаю, я воспользовался документами Гурия Кострова чтобы уехать из России. Обстоятельства непреодолимой силы вынудили меня это сделать. Я готов рассказать, что они из себя представляют.

— С удовольствием выслушаю Ваш рассказ.

— Вам, надеюсь, известно, что в России имеются два направления в религии, так называемые «староверы» и «нововеры». Я имею честь принадлежать к староверам, на которых в последние сто лет настолько усилились гонения со стороны власти, что они массово покидают Российскую империю, спасая свои жизни. И в Германии этих людей немало. Мне также пришлось бежать из России, но по чужим документам. Свои настоящие имя и фамилию я раскрывать не намерен, так как боюсь за жизнь своих близких, оставшихся там. Надеюсь, Вам также известно, что участились случаи отправки специальных тайных групп головорезов из России для похищения сбежавших староверов и доставки их в Россию и там преданию жестокой смерти, или убийству этих людей здесь в Германии.