Старик

Вот собираюсь в путь, одеваюсь. Часы на руку надел – пришлось потрудиться, пальцы плохо уже слушаются. Теперь негнущиеся руки в рукава пальто, одной рукой направляю другую, вот и готово! Теперь палки. Кто-то шутил, что в детстве, мол, человек на четырех конечностях ходит, на четвереньках, во взрослые годы, понятно, на двух, а в старости на трёх, то есть с палочкой. Ну, а я вот уже опять на четырех – одной палочки мне мало, использую две. Впрочем, с их помощью вполне себе передвигаюсь. Так и шагаю, переставляя их по очереди, а потом и ноги по очереди – раз, два, три, четыре – как в том мультике, что так любит Кирюша, там, вроде, про лошадь речь шла… Память, увы… Кто-то писал про старость, что "всем бедам беда" – ну да это ложь! – сегодня я это понял, вот сейчас! Главное, чтобы было о ком позаботиться хотя бы чуть-чуть, для кого в магазин, например, сходить.

Итак, собравшись, эдаким «четырёхногим пальто» выбираюсь на лестницу, закрываю за собой дверь, ключ в карман, жду лифта. Работает! А ведь если бы не работал, всё сорвалось бы, подумать только! Вниз-то я без лифта ещё может как-нибудь, а вот наверх… Впрочем, можно было бы вызвать лифтеров и понадеяться, что они как раз управятся, пока я в магазин хожу… Почему нет? Всегда есть выход!

Спустившись на лифте, не спеша выхожу на улицу – торопиться тут нельзя, путь неблизкий, надо беречь силы. Так, помню, когда-то в армии, в нашем гвардейском разведбате, когда бежали марш-бросок, – начинаешь всегда бодро, полный сил, но знаешь уже, что надо экономить силы, что к концу маршрута их будет ой как не хватать. Так, кстати, и в жизни – начинаешь бодро, полный сил…

А всё же славно пройтись по улице, даже так медленно, как это у меня теперь получается, хоть и погода хмурится, и что с того? Разве небо, когда оно в тучах, не небо? Не прекрасно? О, так может говорить только человек с совершенно не развитым чувством прекрасного! Да, благодарю Господа за эту прогулку – Господа и Кирюшу!

А вот и молодежь меня обгоняет, парень с девушкой, в обнимку, щебечут о чём-то – такие милые они и нежные! Любо-дорого смотреть им вслед! Жаль только быстро убегают вперёд, а я отстаю.

А вот и магазин недалеко уже. Но и усталость даёт себя знать. Ничего-ничего, на то и марш-бросок, чтобы уставать. Сверх моих сил мне Господь нагрузки не даст. Если б когда дал сверх сил, я бы давно надорвался и умер, а я вон до каких лет дожил! Ничего-ничего, ещё немного, главное не останавливаться, а то можно уже и не пойти снова, после остановки. У меня как-то так было уже – остановился на улице, думая отдохнуть, а двинуться дальше уже не смог – силился, силился, пока не упал – хорошо добрые люди "скорую" вызвали… Не сдаваться, не сдаваться! Вот мимо того дерева сейчас уже пройду, потом мимо следующего, затем газетный ларёк будет, и – я у цели!

Добравшись, всё же пришлось присесть прямо у окна магазина, на внешний подоконник – как он тут кстати оказался! А то бы точно упал бы где-нибудь, и тогда опять "скорая", больница, и тут уж никакого Кирюши! И ведь лавочек у магазинов не ставят, вроде незачем, где-то на ограде, на жердочке, я присесть, понятно, давно уже не могу, а тут подоконник – широкий и удобный, нужной высоты, что самое главное, не слишком высокий для меня и не слишком низкий. Это в молодости можно не верить в Промысел Божий о нас, а в старости – просто глупо не верить, когда чуть не на каждом шагу примечаешь о тебе эту заботу, Промысел… Не оставляет меня «в старости, внегда оскудевати крепости моей».

Рядом присаживается нетрезвый мужичок, смотрит на меня в упор, и говорит:

– Дед, дай закурить.

– Я не курю.

– Как не куришь? – удивляется он.

– А вот как курю, только наоборот, – вспоминаю старую армейскую шутку. Что-то меня всё на воспоминания об армии потянуло? Ах да, марш-бросок ведь… А мужичок шутки не понял, видно в армии не служил. Жалко его – с таким пьянством долго ли протянет? Он мне, наверно, по годам в сыновья годится, а выглядит стариком, как я.

Ну, пора вставать, тащить свои старые кости в магазин, а то не успею вернуться до приезда дочурки с Кирюшей, да ещё надо чайник вскипятить, чай заварить. Смотрю на часы на руке, – впрочем, успеваю аккуратно – я-то знаю, сколько времени им ко мне ехать. А у меня ведь сейчас опять время расписано почти по минутам, почти как в молодости! Вхожу в магазин, задерживая всех вокруг – пока переставлю свои четыре конечности, раз-два-три-четыре. А вокруг все снуют на своих двоих – раз-два, раз-два… Ну да, конечно, вспомнил тот мультфильм! Как мы с Кирюшей скоро славно вместе повеселимся над ним!

Корзинку в магазине нести не просто, когда руки заняты как дополнительные ноги, но тут у меня давно придумана хитрость – вешаю корзинку на выступ рукоятки палки. Так и иду. Добираюсь до витрин, не спеша, с толком выбираю Кирюшины любимые сладости – тут, надо сказать, память меня не подводит. Направляюсь к кассе, небольшая очередь – да, впрочем, настоящих очередей-то теперь и не бывает.