Старик

Весь день Ипполит и Осип провели в кабинете, копаясь в ящичках. Однако к вечеру стало окончательно ясно, что день потрачен напрасно.

– Если твой старик что-то вроде братьев Чичуа, следует за ним проследить,– предложил Осип.

– Да! Непременно!

Глава 2. Один целковый.

На следующее утро все повторилось. Ипполит проснулся от ужасного скрипа. Он спрятал голову между двух подушек, но это не помогло. Натянул одеяло на голову, но и это не помогло. У него было чувство, что адское пение раздается у него в голове.

Ипполит сделал все то же самое, что и накануне. Подошел к окну, отодвинул портьеру и долго рассматривал старика. Тот был одет в точности, как вчера и держал пустой латок на груди.

– Латок-то ему зачем? – спросил вслух Ипполит.

К завтраку Ипполит явился в самом дурном расположении духа. Алиса завтракала в одиночестве.

– Куда подевался Осип?

– Как куда? – удивилась Алиса. – Он же за твоим хористом следит.

– А! Умница! – обрадовался Ипполит.

После завтрака Ипполит решил пройтись по ближайшим лавкам и мастерским, вдруг кто-то знает старца. Первым делом он отправился к часовщику, чья мастерская располагалась на первом этаже, аккурат через один этаж под квартирой Ипполита.

Часовщик – немец средних лет, серьезный и обстоятельный человек, на все случаи жизни имевший строгий план. Он всегда поднимался в одно и то же время, имел один и тот же завтрак и заканчивал работу в одно и то же время.

Ипполит вошел в мастерскую и откашлялся, чтобы привлечь внимание мастера, который сидел за работой.

– А, это вы! – сказал немец, при этом невозможно было понять, обрадовался он гостю или же был разочарован.

– Я принес … вот… – Ипполит протянул настенные часы. – Представьте себе, ни с того ни с сего кукушка стала вываливаться.

Часовщик посмотрел на Ипполита с интересом.

– Оставьте там, – он указал гостю на огромный стол, заваленный часами самых разных форм.

Ипполит положил часы и сделал вид, что уходит, но уже у порога остановился и неожиданно спросил.

– Вы слышали утром песнопения одного бродяги? Не мешает ли он вам спать?

– Бродяги? – повторил часовщик и задумался. – А! Вы, наверное, говорите о художнике, что приходит сюда каждое утро. Нет-нет! Он мне совсем не мешает. Он чудесно поет. Такой прекрасный сильный голос! Каждое утро я даю ему целковый.

«Так вот, кто тут настоящий злодей! – подумал Ипполит. – Вот отчего хорист стал так исправно являться к нам по утрам».

Ипполит не стал критиковать вслух сомнительные музыкальные предпочтения часовщика, а только спросил:

– Скажите, а зачем он носит с собой пустой латок?

– Пустой? – удивился немец. – Нет-нет, он не пустой! Там лежат картинки.

– Картинки?

– Да, картинки. Открытки. Этот человек художник, он продает открытки.

м Зачем же он поет? – спросил Ипполит.

– Наверное, чтобы привлечь покупателей, – предположил немец.

– Что же на картинках?

– Женщины и вазы с цветами. Он говорит, только такие картинки покупают.

Ипполит распрощался с часовщиком и вернулся в квартиру, продолжать обход не имело смысла. Теперь Калинкин точно знал, что и кто является причиной его несчастий.

В столовой Ипполит застал Осипа. Тот с жадностью ел остатки завтрака, все, что ему выделала Агата. Ипполит сел напротив, подпер щеки руками и стал пристально смотреть на Осипа.

– Что? Дай же поесть! – взмолился Осип.

– Ешь. Пожалуйста, – преспокойно ответил Ипполит, однако не переменил позы и все так же пристально смотрел на жующего Осипа.

– Хорошо, – со вздохом сказал Осип и отодвинул тарелку. – Спрашивай.

– Разузнал, кто он?

– Само собой. Зовут Павел Раков. Художник. Живет в квартире с еще тремя художниками. Артель у них, что ли. Я порасспросил одного из них. Так вот, он рассказал, что Раков появился у них три года назад. У художников как раз была свободная койка, и они искали четвертого жильца. Кто он и откуда они не знают. Но что интересно, три года назад, они подобрали его в совершенно жалком состоянии. Художники немного откормили Павла, хоть сами бедны как церковные крысы, и научили рисовать натюрморты. Раков оказался учеником способным и скоро стал рисовать женщин. Рисовал всегда по памяти. Так он и живет. Вечером рисует, утром продает. На жизнь ему хватает.

– Что еще?

– Говорят человек он тихий и безобидный, не пьет.

– Совсем не пьет?

– Совсем.

– Странно.

Глава 3. Исчезновение хориста.

Ипполит проснулся рано. Прислушался. Тишина. Сейчас он понял, что проснулся не из-за привычного скрипа, а только от того, что ожидал его услышать. Однако было тихо. Калинкин на всякий случай выглянул в окно. На улице было оживленно: мелькали фигуры чиновников, лавочников, бродяг, но хориста не было.

Ипполит накинул халат и прямиком отправился в свой кабинет. Еще вечером он решил, что на следующее утро, первым дело примется за подшивки газет трехлетней давности. Ипполит рассуждал так: раз Павел Раков появился у художников три года назад в самом жалком изможденном виде, то это непременно потому, что с ним что-то случилось. Следовательно, нужно было просмотреть газетные подшивки и найти все крупные преступления за тот год.