Старик

— Ах, — вздохнула Агриппина Авдеевна и тихонько потрогала глаза платочком. — Ах! Вы, наверно, дети Мирона Лукича… сыновья… моего мужа.

— Мужа? — угрожающе переспросил Петр.

Она глубоко всхлипнула и совсем закрыла лицо.

— …моего покойного мужа…

— Покойного? — закричал Павел. — Что ты с ним сделала?

— Ах, что вы! — воскликнула она, вытягивая перед собой руки, точно защищаясь. — Такое злосчастье, такое злосчастье! У него было такое слабое сердце!

— Где он? — крикнули братья.

— Такое злосчастье! — горячо повторила она, и вдруг у нее прорвались рыданья.

— Он мне… он мне… — силилась она что-то выговорить, — он мне оставил… только половину!

Братья ринулись в дверь, толкнув с дороги Агриппину Авдеевну, пробежали одной комнатой, потом другою, ворвались в спальню и остолбенели.

Старик сидел в своем кресле, фиолетовый, с разинутым ртом. Ноги его были открыты.