Старик и мистер Смит

— Сформулировано без моего участия. Эту фразу произносило множество уст.

— Что отнюдь не снижает ценности вашего замечания. Я раньше этого выражения не слышал. «От денег добра не жди».

— Японский долгожитель сказал, что на его заводах скоро разработают технологию неограниченного поддержания жизни — иными словами, изобретут бессмертие, — повернул беседу в ином направлении мистер Смит.

— Ничего не выйдет.

— Откуда такая уверенность? Мы, например, не на шутку встревожились.

— И напрасно. Что-нибудь обязательно не сработает. Какая-то мелочь. Бракованный проводочек, короткое замыкание. Неважно что. Что за радость от вечной жизни, если она зависит от электричества. Довольно и того, что человек — раб своих внутренних органов: печени, почек, сердца. Однако о них можно не думать, даже отъявленные ипохондрики себе это иногда позволяют. Но о бракованном проводочке не забудешь. Одно дело — больной зуб, и совсем-совсем другое — зуб искусственный. О нем помнишь всегда. Органичная часть человеческого естества без нужды о себе не напоминает и сна не лишает. Ваш японец, очевидно, разрабатывает технологию бессмертия прежде всего для самого себя. Впоследствии — и это неизбежно — его открытие будет коммерциализовано. Японец станет повелевать миром, не отрываясь от подушки, и в конце концов его безумное начинание закончится полным крахом. Перегорит пробка, лопнет лампочка, произойдет еще что-нибудь. Слишком наглая идея, из нее ничего не выйдет.

— Вы нас успокоили. Но скажите, как вам, у которых ничего нет, удается держать в поле зрения весь мир?

— У нас нет ничего, и у нас есть все. Но даже если у тебя есть все, тебе этого мало. Вот почему мы пришли сюда. Мы хотим следовать за вами и увеличить наше знание.

— А если мы не хотим, чтобы вы за нами следовали?

— Мы, разумеется, выполним вашу волю. Но отныне вам никогда уже не удастся полностью избавиться от нашего присутствия.

— Приятная перспектива, — иронически обронил Старик. — И все ж объясните, как вы сумели извлечь столь многое из ничего.

— Мы отказались от соблазна карабкаться туда, куда не достигают наши органы чувств, участвовать в безумной гонке, именуемой прогрессом. Изучая то, что рядом с нами, пытаясь вникнуть в его суть, мы делаем первый шаг к познанию всего остального.

— А что рядом с вами?

— Тело. Подчини себе свое тело, и ты подберешься к сути мироздания ближе, чем если будешь болтаться где-нибудь в безвоздушном пространстве на тросе, прицепленном к космическому кораблю.

— И вам удалось подчинить тело?

— Мы едва царапнули скорлупу понимания, но и этого уже не так мало. К примеру, любой из нас намного старше вашего японского знакомого. Большинству святых старцев гораздо больше ста лет. Тела наши иссушены, но вовсе не бессильны. Тщедушны, но функциональны. Даже в выжженной пустыне нам не грозит обезвоживание — мы умеем впитывать росу через поры кожи. Нас насытит стебелек травы, опьянит исходящий от него тончайший аромат. Два стебелька — это уже пир, невоздержанность, первый шаг к саморазрушению. Мы способны всосать в себя через задний проход небольшое озерцо и перенести его в собственном теле на другое место. Но такими вещами мы занимаемся без свидетелей, чтобы не оскорблять чувства тех, кто подобных способностей лишен. Хотя иногда к нам за помощью обращаются жители отдаленных деревень, где скудны запасы воды и часты пожары. Любое отверстие в человеческом теле может быть использовано как для введения, так и для выведения различных субстанций. Благодаря искусству йоги органы чувств развиваются до такой степени, что слышишь за пределами слышимости и видишь происходящее за горизонтом (особенно при низкой облачности, заменяющей зеркало). Нам нет нужды тренировать голосовые связки, мы передаем свои мысли по звуковым волнам. И при этом в нашем искусстве нет ничего экстрасенсорного. Мы всего лишь используем в полной мере знание анатомии.

— Что ж, — медленно произнес Старик, осторожно подбирая слова. — Я не могу назвать вам свое имя, ибо боюсь уязвить ваши чувства. Глупая предосторожность, ведь вы относитесь к нам с таким почтением, но все же так будет лучше… Скажу лишь, что я в восторге от модификаций, которыми вы украсили первоначальный проект. Дело в том, что я имел некоторое отношение к его разработке. Честно говоря, я и не подозревал, что проект может быть до такой степени переработан и усовершенствован. Как-то не предполагалось, что человек будет питаться одной травинкой или утолять жажду утренней росой через поры кожи, но тем похвальней ваши заслуги. Я восхищен вашими достижениями, безмерно восхищен.