Старик Хоттабыч

Мириады оглушённых и убитых рыб всплыли животами кверху на поверхность воды.

Откуда-то бежали к берегу озабоченные люди, привлечённые взрывом.

— Скорее удирать отсюда! — скомандовал Волька, и наши друзья поспешно выбрались на дорогу и зашагали к городу.

— Что ты такого прочитал на этой штуке? — спросил Женя, догоняя далеко ушедшего вперёд Вольку.

— Бомба,значит, эта штука была?

— Мина, а не бомба — поправил его Волька.- Это понимать надо. Подводная мина.

Хоттабыч печально вздохнул.

XХХIII . «Вот он, этот старик!»

Проходя мимо мрачного здания тайной полиции, наши путники увидели, как оттуда вышел под конвоем двух полицейских весёлый рыбак Джованни.

Джованни тоже узнал их и возбуждённо закричал, указывая на Хоттабыча:

— Вот он, этот старый синьор! Он кому угодно подтвердит, что я не вор, а честный рыбак!

— В чём дело, о Джованни? — осведомился Хоттабыч.

— О синьор, у меня забрали монеты и сказали, что я вор. Сейчас меня ведут в тюрьму. Помогите, синьор, объясните следователю, что я не вор!

Через несколько минут следователь, не успевший ещё составить протокол, удивлённо поднял голову, услышав, что кто-то вошёл в его кабинет.

— Это ещё что такое?! — произнёс он зловеще.

— Синьор следователь! Вот он, этот старик, который подарил мне вчера эти проклятые монеты! — победоносно произнёс Джованни, указывая на вошедшего вслед за ним Хоттабыча.

— Не пять, а по меньшей мере пятнадцать тысяч таких монет подарил я ему вчера,- хвастливо сказал Хоттабыч, не замечая предостерегающих знаков всполошившегося Джованни.

Следователь понял последнюю фразу как намёк на возможную взятку, и у него заблестели от жадности глаза.

— У вас, вероятно, много золота?

— У меня его нет ни одного зёрнышка, но достать его могу сколько угодно.

— Сколько угодно? — ядовито переспросил следователь.- Даже миллион золотых лир?

— Что ты, о маловерный следователь, скажешь об этом? — снисходительно произнёс Хоттабыч и принялся извлекать из карманов своих брюк золотые монеты целыми пригоршнями.

Уже на столе ошеломлённого следователя высилась солидная горка монет, когда старик заметил наконец знаки, которые подавал ему Джованни.

— Теперь ты, надеюсь, убедился, что этот благородный рыбак не лгун и тем более не вор? Отпусти же его немедленно.

— Увы, синьор, теперь я вижу, что Джованни не вор,оего стола, и именно поэтому я не могу его отпустить.

— Что такое?! — грозно спросил Хоттабыч.

— Прошу прощенья, синьор, но я теперь склонен верить, что вы ему вчера действительно подарили триста тысяч золотых лир. Сто лир мы у него конфисковали. Теперь я арестую этого… как его э-э-э… Джованни за сокрытие от итальянского казначейства остальных двухсот девяноста девяти тысяч девятисот золотых лир.

— Я просто не успел ещё сдать это золото,- соврал Джованни.

— Всё равно мы бы тебя арестовали,- нагло осклабился следователь. — Впрочем, есть и другой, более приятный выход из этого неприятного положения.

— Какой? — спросили в один голос Джованни и Хоттабыч.

— Взятка, мои уважаемые синьоры. Семья моя столь велика, а жалованье столь незначительно…

— Ни слова больше, о презренный взяточник! Сейчас я пойду и сообщу об этом твоему главному начальнику! — вскричал с непередаваемым презрением в голосе Хоттабыч.

— Вы этого не сделаете по двум причинам, уважаемый синьор,- отвечал ему, нисколько не повышая голоса, следователь.- Во-первых, вам придётся, в таком случае, дать взятку и ему, а во-вторых,- и это самое главное,- вы не выйдете из моего кабинета иначе как под конвоем.

— Почему? — удивился Хоттабыч.

— Потому что я должен арестовать и вас.

— Меня?! Арестовать?! За что? Не ослышался ли я?

— Впрочем, есть и другой, более приятный выход…

— Взятка? — догадался Хоттабыч, и следователь утвердительно кивнул головой, не обратив внимания на то, что старик один за другим выдернул из своей бороды несколько волосков.

— А почему ты украл пять золотых, которые ты отобрал у Джованни? — спросил Хоттабыч, бросив при этом на пол разорванные волоски из бороды.

— Я никогда не ворую вещественные доказательства,- обиделся следователь,- вот они…

Он выдвинул ящик своего письменного стола и… не обнаружил там никаких монет. Он перерыл все ящики, переворошил все бумаги, лежавшие на столе, но ни пяти монет, отобранных у Джованни, ни кучи монет, которые только что извлёк из своих карманов Хоттабыч, он нигде не нашёл. Пропал также составленный им протокол допроса Джованни.

— Это ты украл, проклятый старик! Ты и этот тихоня рыбак! — завизжал от злобы следователь.

Он позвонил в колокольчик, и сразу вошли четыре жандарма с необыкновенно свирепыми физиономиями.

— Обыщите их! — приказал он, указав на Хоттабыча и Джованни.

Однако обыск не дал никаких результатов.

— А ну-ка, заставьте старика заговорить! — приказал следователь и в предвкушении приятного зрелища уселся поудобнее в кресле.

Жандармы молча козырнули и неожиданно для следователя и самих себя вдруг с силой вышибли из-под него кресло и принялись нещадно избивать.