Старик Хоттабыч

– Смотри же! – предостерегающе помахал пальцем Омар Юсуф. – Судя по положению солнца, оно должно закатиться часов через восемь-девять. Мне даже чуть-чуть жаль тебя, о бесстыжий молокосос, ибо тебе осталось жить меньше полусуток.

– Пожалуйста, оставьте вашу жалость при себе! Вы лучше себя пожалейте.

Омар Юсуф пренебрежительно хихикнул, открыв при этом два ряда мелких жёлтых зубов.

– Какие у тебя некрасивые зубы, – пожалел его Хоттабыч. – Почему бы тебе, Омар, не завести золотые, как у меня?

Омар Юсуф только сейчас заметил необычные зубы Хоттабыча, и его душу наполнила самая чёрная зависть.

– По совести говоря, братец, я не вижу особенного богатства в золотых зубах, – сказал он как можно пренебрежительнее. – Уж лучше я заведу себе бриллиантовые.

И точно, в ту же секунду тридцать два прозрачных алмаза чистейшей воды засверкали в его ехидно улыбающемся рту. Посмотревшись в маленькое бронзовое зеркальце, которое этот франтоватый старик, оказывается, хранил у себя за поясом, Омар Юсуф остался очень доволен.

Только три обстоятельства несколько омрачали его торжество. Во-первых, Хоттабыч не выказал никаких признаков зависти. Во-вторых, его бриллиантовые зубы сверкали, только если на них падал свет. Если же свет на них не падал, то рот производил впечатление беззубого. В-третьих, бриллиантовые зубы в первую же минуту до крови расцарапали ему язык и губы. В глубине души он даже пожалел о том, что так пожадничал, но не подал и виду, чтобы не уронить своего достоинства.

– Нет, нет! – хихикнул он, заметив, что Волька собирается покинуть каюту. – Тебе не удастся покинуть помещение до самого заката. Я тебя прекрасно понимаю: ты хочешь скрыться, чтобы избегнуть заслуженной гибели. Я не намерен рыскать потом по всему судну в поисках тебя.

– Пожалуйста, – сказал Валька, – я могу остаться в каюте сколько вам угодно. Это даже будет лучше. А то разыскивай вас но всему ледоколу, когда солнце не закатится! Сколько мне, по-вашему, придётся ждать?

– Не больше девяти часов, о юный бахвал, – ответил Омар Юсуф, отвесив издевательский поклон, щёлкнул большим и указательным пальцами левой руки, и на столике, стоявшем под самым иллюминатором, возникли громоздкие водяные часы. – Не успеет вода дойти до этого вот деления, – добавил он, постучав кривым коричневым ногтем по стенке часов, – как солнце зайдёт, и это будет часом твоей смерти.

– Хорошо, – сказал Волька, – я подожду.

– И мы подождём, – сказали Женя и Хоттабыч.

Восемь часов прошли почти незаметно, так как Женя не смог отказать себе в удовольствии и предложил самоуверенному Омару Юсуфу научиться играть в шашки, вернее – в весёлую и хитрую игру поддавки.

– Только я тебя всё равно обыграю, – предупредил его Омар Юсуф.

Женя обыграл сварливого старика несметное число раз. Омар Юсуф страшно злился, пробовал мошенничать, но его каждый раз хором изобличали, и он начинал новую партию, которая так же печально для него заканчивалась.

– Ну, вот и прошло уже назначенное время, Омар Хоттабович, – сказал наконец Волька.

– Не может быть! – отозвался, отрываясь от игры, Омар Юсуф.

Бросив взгляд на водяные часы, он изменился в лице, взволнованно вскочил с койки, на которой сражался с Женей в шашки, подбежал к иллюминатору, высунул из него голову наружу и застонал от ужаса и бессильной злобы: солнце, как и восемь часов назад, высоко стояло над горизонтом.

Тогда он повернулся к Вольке и скучным голосом произнес:

– Я, наверно, ошибся немного в своих расчётах. Подождём ещё часочка два.

– Хоть три! – отвечал Волька. – Только это тебе всё равно не поможет. Как я сказал, так и будет. Солнце не закатится ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.

Через четыре с половиной часа Омар Юсуф в двадцатый раз выглянул в иллюминатор, в двадцатый раз убедился, что солнце и не думает уходить за горизонт, побледнел, задрожал трусливой дрожью и тяжело бухнулся на колени.

– Пощади меня, о могучий отрок! – воскликнул он жалостливым голосом. – Не гневайся на меня, недостойного твоего слугу, ибо, крича на тебя, я не знал, что ты сильнее меня!

– А если я слабее, тогда можно на меня кричать? – спросил Волька.

– Конечно, можно, – убеждённо ответил Омар Юсуф, и всем стало противно.

– Ну и братец же у тебя! – шепнул Женя на ухо Хоттабычу. – Ты меня, пожалуйста, извини, но он пренеприятный, завистливый и злобный старикашка.

– Да, – печально отозвался Хоттабыч, – братец у меня не сахар.

– Да встаньте вы, наконец! – брезгливо обратился Волька к Омару Юсуфу, продолжавшему стоять на коленях и всё порывавшемуся поцеловать Волькину руку.

– Каковы будут твои приказания, о мой юный, но могучий господин? – угодливо спросил Омар Юсуф, потирая свои мягкие ладони и поднимаясь на ноги.

– Пока что только одно: не смей без моего разрешения покидать ни на секунду эту каюту.

– С огромным наслаждением, о мудрейший и могущественнейший из отроков! – льстиво ответил Омар Юсуф, со страхом и благоговением глядя на Вольку…