Старик Хоттабыч

Они ещё толком не пришли в себя. Им было и удивительно и страшновато. Но, конечно, им и в голову не могло прийти, насколько серьёзной была опасность, которой они избежали.

Они вышли вслед за Хоттабычем и Волькой на улицу и стояли у дверей, глядя, как медленно удалялся этот удивительный старичок в старомодной соломенной шляпе, пока наконец, влекомый своим юным спутником, не скрылся за поворотом.

— Откуда такие озорные старики берутся, ума не приложу! — вздохнула Катя и снова всхлипнула.

— Какой-нибудь дореволюционный гипнотизёр, — жалостливо сказала её храбрая подруга. — Наверно, пенсионер. Соскучился, выпил, может быть, лишнего… Много ли такому старичку требуется!

— Да-а-а, — присоединилась к её мнению кассирша, — старость — не радость… Пойдёмте, девушки, в помещение!..

Но, очевидно, на этом не суждено было кончиться сегодняшним злоключениям. Лишь Волька с Хоттабычем вышли на улицу Горького, в глаза им ударил ослепительный свет автомобильных фар. Казалось, прямо на них мчалась, оглашая вечерний воздух пронзительной сиреной, большая санитарная машина.

И тогда Хоттабыч страшно изменился в лице и громко возопил:

— О горе мне, старому и несчастному джинну! Джирджис, могучий и беспощадный царь шайтанов и ифритов, не забыл нашей старинной вражды, вот он и наслал на меня страшнейшее из своих чудовищ!

С этими словами он стремительно отделился от тротуара, уже где-то высоко, на уровне третьего или четвёртого этажа, снял свою соломенную шляпу, помахал ею Вольке и медленно растаял в воздухе, крикнув на прощание:

— Я постараюсь разыскать тебя, о Волька ибн Алёша! Целую пыль под твоими ногами!.. Пока!..

Между нами говоря, Волька даже обрадовался исчезновению старика. Было не до него. У Вольки подкашивались ноги при одной мысли, что ему сейчас предстояло возвращение домой.

В самом деле, попробуйте поставить себя на его место. Человек ушёл из дому для того, чтобы сдать экзамен по географии, посетить кино и к половине седьмого вечера чинно и благородно вернуться домой обедать. Вместо этого он возвращается домой в десятом часу, позорно провалившись на экзамене, и, что самое ужасное, с бритыми щеками! Это в неполные тринадцать лет! Сколько он ни думал, но выхода из создавшегося положения ему найти не удалось.

Так ничего и не придумав, он поплёлся в тихий, полный длинных предзакатных теней Трёхпрудный переулок.

Он прошёл мимо удивлённого дворника, вошёл в подъезд, поднялся на площадку второго этажа и, тяжко вздохнув, нажал кнопку звонка. В глубине квартиры раздались чьи-то шаги, и незнакомый голос спросил через закрытые двери:

— Кто там?

«Это я», — хотел сказать Волька и вдруг вспомнил, что с сегодняшнего утра он уже здесь не проживает.

Ничего не ответив новому жильцу, он быстро сбежал по ступенькам, с независимым видом прошёл мимо продолжавшего удивляться дворника и, выйдя из переулка, сел в троллейбус. Но несчастья преследовали его в этот день. Где-то, скорее всего в кино, он потерял кошелёк. Пришлось вылезть из троллейбуса и пойти пешком.

Меньше всего Вольке хотелось бы сейчас повстречаться с кем-нибудь из своих одноклассников, но особенно несносна была даже мысль, что ему придётся увидеться с Гогой-Пилюлей. С сегодняшнего дня коварная судьба ко всему прочему определила им быть соседями по дому.

И, конечно, только Волька оказался во дворе своего нового дома, как его окликнул до противности знакомый голос:

— Эй, псих! Что это за старикашка, с которым ты сегодня уходил из школы?..

Нахально подмигивая и корча самые ехидные рожи, к Вольке подбежал Гога-Пилюля.

— Не старикашка, а старик, — миролюбиво поправил его Волька, которому сегодня не хотелось доводить дело до потасовки. — Это… это папин знакомый… Из Ташкента.

— А вот я ке-э-эк пойду к твоему папе да ке-э-эк расскажу ему про твои художества на экзамене!..

— Ох, давно ты у меня, Пилюлюшка, леща не зарабатывал! — разъярился Волька, представив себе, какое впечатление Пилюлюшкин рассказ может произвести на его родителей. — Да я тебя, ябеду проклятую, сейчас в порошок изотру!..

— Э-э! Это ты брось!.. Скажите пожалуйста, уже и пошутить нельзя!.. Самый настоящий псих!..

Устрашившись Волькиных кулаков, с которыми он после нескольких опытов предпочитал не иметь дела, Гога стремглав кинулся в подъезд, в котором он с сегодняшнего дня проживал в опасной близости от Вольки. Их квартиры находились на одной лестничной площадке.

— Лысые люди! Лысые люди! — крикнул он, высунув голову из полуоткрытой двери подъезда, показал Вольке язык и, страшась справедливого Волькиного гнева, помчался, сразу перепрыгивая через две ступеньки, наверх, на четвёртый этаж, домой.

На лестнице, впрочем, его внимание тотчас же привлекло в высшей степени загадочное поведение огромного сибирского кота из сорок третьей квартиры — его звали Хомич. Хомич стоял, угрожающе выгнув спину, и фыркал на совершенно пустое место.

Первой Гогиной мыслью было, что кот взбесился. Но у бешеных котов хвост, кажется, должен быть поджат, а у этого котища хвост торчал, что твоя труба. Да и вообще Хомич выглядел вполне здоровым.