Старик Хоттабыч

– Он вовсе не собирался оставаться с тобой на мостовой, – попытался Волька разъяснить старику, – он сказал тебе «давайте останемся», а думал в том смысле, что останешься только ты, а он уедет.

Но Хоттабыч понял объяснения Вольки очень своеобразно. Он недружелюбно посмотрел в сторону кондуктора и жестко сказал:

– Теперь для меня окончательно ясно, что это не только странный, но и очень неискренний человек.

Рассказ проводника международного вагона скорого поезда Москва – Одесса о том, что произошло в его вагоне на перегоне Пара – Малый Ярославец (Рассказан проводником его сменщику, спавшему во время этого происшествия)

– Нет, ты, Кузьма Егорыч, как хочешь, а я тебе обязательно дыхну, чтобы ты понимал, что я не пьяный, а совсем даже наоборот – трезвый. Я даже рюмочки и то со вчерашнего дня не выкушал. Нет, уж ты, пожалуйста, не возражай, я все равно обязательно должен дыхнуть. Я прямо не успокоюсь, пока не дыхну… Ну вот, правда, никакого запаха вина нету?

Я ведь это все к тому, чтобы ты не подумал, что я тебя разбудил с пьяных глаз. Я тебя, Кузьма Егорыч, потому разбудил, что только что произошел в нашем вагоне удивительный, совершенно непохожий случай.

Вот что, понимаешь, случилось. Постелил я, как полагается, всем постели и, между прочим, постелил в седьмом купе. А там, понимаешь, едет бородатый старичок в довоенной соломенной шляпе и при нем трое парнишек – скорее всего, я так думаю, однолетки. И при них, понимаешь, ни капли багажа. То есть ну ни-ни! Будто они не в Одессу едут, а в театр или там, скажем, в кино.

Тут я соображаю, что скорее всего это воры. А где доказательства, что воры? Таких доказательств у меня нету, что они воры. Ладно, думаю, придется за ними последить.

А тут еще один из мальчишек, такой белобрысенький, весь в веснушках, спрашивает:

– Товарищ, – говорит, – проводник, как, – говорит, – пройти в вагон-ресторан?

Я, конечно, моментально отвечаю, что нет у нас в поезде вагона-ресторана, но можно, говорю, утречком предложить вам чаю с сухарями.

Тут мальчик смотрит на старика, старик ему глазом моргает, мальчик и говорит:

– Ну ладно, мы и без вашего чаю обойдемся, раз нет вагона-ресторана.

– Интересно, думаю, как это вы до самой до Одессы обойдетесь без моего чаю и без вагона-ресторана. И ухожу в наше купе, но двери у нас не захлопываю, а только прикрываю, чтобы оставалась щелочка.

А уже в вагоне все давно спать улеглись, и уже во всех купе граждане и пассажиры храпят и третьи сны видят. И только в седьмом купе все «шу-шу, шу-шу» – разговаривают. Что именно говорят, мне не слышно, но только мне определенно слышно, что о чем-то разговаривают. Потом вдруг открывается ихняя дверь, и из нее высовывается тот самый старичок, того не замечает, что я за ним слежу, снимает с головы свою довоенную шляпу… и что бы ты, Кузьма Егорыч, подумал, что этот старичок делает? Слово даю, не вру! Рвет из своей прически клок волос! Пропади я на этом месте, если вру!

Батюшки, думаю, сумасшедший! Вот уж, что называется, повезло. Привалило сумасшедшего аккурат в мое дежурство. Но, между прочим, молчу и жду, что будет дальше.

А дальше, оказывается, старик нахально рвет этот самый клок волос на многие части и кидает на пол. А я, между прочим, перед тем только что подметал, и он у меня блестел, как стеклышко. А старик кидает этот мусор на пол и что-то про себя бормочет. Тут я все больше убеждаюсь, что действительно этот пожилой пассажир – ненормальный и не миновать того, чтобы в Киеве его ссаживать. Уж, думаю, скандалу с ним не оберешься! Может быть, он даже сию минуту начнет кидаться на людей, стекла бить или тому подобное.

Смотрю: нет, ни на что не кидается, стоит смирно, бормочет. Побормотав малость, уходит в свое купе.

Скажите, пожалуйста, думаю, как интересно! И приоткрываю чуть побольше нашу дверь, чтобы удобнее было смотреть. Смотрю, смотрю – и ничего особенного не вижу.

И вдруг слышу, кто-то по коридору босыми ногами шаркает. Только не впереди, а позади меня. Тогда я понимаю, что кто-то с тамбура прошел в вагон, и опять-таки страшно удивляюсь, потому что тамбур-то у меня во время движения всегда запертый.