Старик Хоттабыч

— Ой, лишние билетики! — обрадованно крикнул один из болельщиков и изо всех сил рванулся к Хоттабычу.

Через несколько секунд не меньше полутораста возбуждённых людей прижало Хоттабыча к бетонному забору стадиона, так что старик тут бы и кончился, если бы Волька, отбежав чуточку в сторону, не гаркнул изо всех сил:

— Граждане, кому лишние билетики? А ну, кому лишние билетики?..

При этих волшебных словах все, кто только что наседал на растерявшегося Хоттабыча, бросились к Вольке, но тот нырнул в толпу и как сквозь землю провалился. А ещё через минуту Волька, Женя и Хоттабыч предъявили контролёру, стоявшему у северных ворот, три билета и прошли на стадион, оставив позади себя тысячи людей, которым так и не суждено было в этот день попасть на состязание.

XXXIV. Опять эскимо

Только наши друзья расселись на своих местах, как Хоттабычу подошла девушка в белом переднике и с белым лакированным ящиком, висевшим на ремне через плечо.

— Эскимо не потребуется? — спросила она и тут же испуганно вскрикнула.

Будем справедливы: любой на её месте испугался бы не меньше.

В самом деле, какого ответа могла ожидать продавщица эскимо?

В лучшем случае: «С удовольствием. Дайте мне, пожалуйста, две порции». В худшем случае: «Нет, знаете ли, лучше не надо».

Теперь представьте себе, что старичок в канотье, услышав вежливый вопрос продавщицы, сразу покраснел, как помидор, глаза его налились кровью, весь он как-то нахохлился, угрожающе наклонился вперёд и устрашающим шёпотом произнёс:

— А-а-а! Ты хочешь извести меня своим проклятым эскимо! Так нет же, это тебе не удастся, презренная! Мне хватит на всю жизнь тех сорока шести порций, которые я, старый дуралей, съел в цирке и чуть было не отправился к праотцам. Трепещи же, несчастная, ибо я сейчас превращу тебя в безобразную жабу!..

Промолвив это, он встал и уже приподнял над головой свои сухие, морщинистые руки, когда сидевший рядом с ним мальчик с выгоревшими бровями на веснушчатом лице повис на руках старика, испуганно выкрикнув:

— Она не виновата, что ты пожадничал и объелся мороженым!.. Сядь, пожалуйста, на место и не делай глупостей.

— Слушаю и повинуюсь, — покорно ответил старичок, опустил руки, уселся на своё место и внушительно добавил, обращаясь к перепугавшейся продавщице: — Можешь идти. Я тебя прощаю. Уходи с миром и будь до конца своих дней благодарна сему отроку, ибо он спас тебе жизнь.

Девушка так до конца игры и не появлялась в этом проходе.

XXXV. Сколько надо мячей

Между тем стадион бурлил той особой, праздничной жизнью, которая всегда кипит на нём во время решающих футбольных состязаний. Гремело радио. Восемьдесят тысяч человек, сидя на своих местах, с жаром обсуждали возможный исход предстоящей игры, и от этого обсуждения в воздухе всё время стоял ровный, ни с чем не сравнимый гул человеческих голосов. Все с нетерпением ждали начала состязания.

И вот наконец на изумрудно-зелёном поле появился судья со своими помощниками. В руках у судьи был мяч, которому суждено было в этот день вынести немало ударов, проделать по земле и в воздухе не один километр, с тем, чтобы, попав несколько лишних раз в чьи-то ворота, решить тем самым, какой из команд достанется в этот день победа. Судья положил мяч в самом центре поля. Обе команды выбежали из своих раздевалок и построились друг против друга. Капитаны обменялись рукопожатиями, бросили жребий, какой команде играть против солнца. Этот печальный удел выпал на долю спортивного общества «Зубило», к великому удовольствию команды общества «Шайба» и части болельщиков.

— Не сочтёшь ли ты, о Волька, возможным объяснить твоему недостойному слуге, что будут делать с мячом эти двадцать два столь симпатичных мне молодых человека! — почтительно осведомился Хоттабыч.

Но Волька в ответ только нетерпеливо отмахнулся:

— Сейчас всё сам поймёшь.

Как раз в этот момент игрок «Зубила» звонко ударил носком бутса по мячу — и состязание началось.

— Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придётся бегать по столь обширному полю, терять силы, падать и толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять невзрачный кожаный мячик? И всё это лишь потому, что на всех нашёлся для игры только один мяч? — недовольно спросил Хоттабыч через несколько минут.

Но Волька, увлечённый игрой, снова ничего старику не ответил. Было не до Хоттабыча: нападение «Шайбы» завладело мячом и приближалось к воротам «Зубила».

— Знаешь что, Волька? — шепнул своему приятелю Женя. — Мне кажется, просто счастье, что Хоттабыч ничего не понимает в футболе. А то бы он тут таких дров наколол, что ой-ой-ой!

— И мне так кажется, — согласился с ним Волька и вдруг, ахнув, вскочил со своего места.

Одновременно с ним вскочили на ноги и взволнованно загудели и все остальные восемьдесят тысяч зрителей.

Пронзительно прозвучал свисток судьи, но игроки и без того замерли на месте.