Солнце жарило вовсю, тучки куда-то делись. Зигзагами прошли по хилому березнячку. Торчали почти безлистные белые прутики в рост человека, между ними щетинилась жёсткая тёмно-зелёная трава. Вышли на выбитую полвека назад грунтовую дорогу от Уроевки. Ей бы пора сплошь зарасти, до полного исчезновения, а вот поди ж ты – колеи сохранились, вода в них блестит. Старик глаза прикрыл, помолчал, губами пожевал и объявил, что если верить старой…
…если верить старой карте, то дорога ведёт от Уроевки. И не просто от неё, а от тамошнего кладбища. И не просто от погоста, а от лесного кладбища. Ну, от его слов всем сразу похорошело, а тут еще усталый и злой Мохнатый с его чутьём взволновался не на шутку.
– Ребята, -умолял, -не хуже вашего знаю, что торопиться в Зоне только на тот свет можно. Опять же без проводника топаем по нехоженой земле. Но только давайте отсюда побыстрее двигать. Что-то нехорошее оттуда прёт.
И пальцем в сторону Уроевки тычет.
Ну, никого долго уговаривать не стоило. Мохнатого Зона наградила особым талантом: он, стоя на вышке, тревогу поднимал ещё до того, как кабаны на черновский плетень кидались. Мы подтянулись, двинулись с утроенной оглядкой дальше. Слева раскинулась сухая угрюмая равнина. Земля там была бурая и растрескавшаяся. Никакой травы не было и в помине, только местами торчали редкие обугленные еловые стволы. Вились струйки полупрозрачного серо-голубого дыма, сливались в сизое марево. Ой, совсем нехорошо: ведь это же адская духовка. Так называют место, где буйствует подземный пожар. Тут ненадёжная корочка земли предательски маскирует пустоты, ямы, провалы. Адская духовка аномалия номер один по опасности, сюда даже зомби с их гнилыми мозгами не забредают. Слава богу, нам не туда.
То есть не надо было туда, пока всё не началось. Парни зашевелились, биноклями заблестели, когда Мохнатый вообще благим матом завопил. И настроение наше упало ниже возможного. С северо-запада прямо на нас перла крысючья орда…
…крысючья орда. Причём какая! Сколько там их было? Десятки, сотни тысяч? Левый фланг орды налетел на край аномалии, кажется, это была карусель. Сотни серых тушек, разорванных в клочья швырнуло в разные стороны, а зверьё словно и не заметило ничего. Смотрел я на надвигающийся жуткий серый ковер, а в сознании только одна дурацкая мысль билась: «Обидно, если выживу, буду рассказывать – никто ж не поверит!». Похоже, все в таком же состоянии были, кроме Гоблина.