Старина четвероног

Скитаясь по диким уголкам Мозамбика, я постоянно думал о Коморах. То и дело я смотрел в ту сторону, пытаясь увидеть их через море. Коморские острова расположены к югу от места разветвления Южного пассатного течения; их омывает его южная ветвь. Как тут о них не думать! К тому же они так близко, куда ближе, чем Мадагаскар. До Гранд-Комора было всего каких-нибудь 200 миль — от силы день хода на нашем суденышке. У нас не было компаса — в прибрежных водах можно обходиться без него, — но я знал направление и скорость течений; при помощи часов, солнца и звезд мы дошли бы. Коморские острова гористы, их видно издалека...

Увы, слишком много было препятствий. Нам стоило таких трудов попасть в неизведанную область Восточной Африки, и она вознаградила нас таким богатством фауны, что было бы просто преступлением отправиться куда-то наугад, — ведь здесь мы на каждом шагу пожинали богатейшие плоды. Кроме того, у нас было мало пресной воды; и, наконец, не мог же я уводить судно на территорию другого государства без согласования с португальскими властями, а до них отсюда почти так же далеко, как до луны. В бурном море, среди уединенных островков мы были совершенно оторваны от мира. Недаром местные рыбаки спасались бегством при одном нашем появлении. Матросы смеялись: «Видно, не уплатили налога за лодку, вот и удирают, инспектора боятся….»

Глава 8 Близок локоть...

В первые мы познакомились с Эриком Хантом в 1952 году на Занзибаре,

Я работал тогда в составе большой экспедиции, которая вела исследования на Занзибаре, на Пембе, в Танганьике и Кении. Власти всех этих областей оказывали нам большую помощь, и перед тем, как оставить Занзибар, мы, по их просьбе, устроили для общественности выставку наших коллекций. С утра до вечера на выставке толпился народ. Пришел однажды и Хант со своим товарищем, который знал мою жену и представил его ей. Эрик Хант сам занимался рыболовным промыслом, и его очень интересовал целакант.

На выставке лежали кипы листовок с фотографиями целаканта. Увидев их, Хант немедленно погрузился в чтение. Моя жена заметила это. Оки разговорились, Хант спросил, можно ли захватить несколько листовок на Коморские острова. Коморы! Жена, понятно, чуть не подпрыгнула от радости. Мы сами туда собирались и, возможно, уже были бы там, если бы не настойчивые просьбы кенийских властей поработать в Кении. Что известно Ханту о Коморах? Оказалось, что у него есть судно, которое постоянно ходит между африканским материком и островами, что торговля с Коморами — его хлеб и он их знает совсем неплохо. Волнение моей жены не ускользнуло от внимания Эриха Ханта, и он спросил: допускает ли она возможность, что целакант обитает в водах Коморского архипелага?

Даже очень, ответила она и сообщила о моем давнем убеждении, что целакантов обнаружат где-нибудь в районе Мадагаскара. На Мадагаскаре найдено множество окаменелостей, а Коморы стали моей навязчивой идеей.

Она рассказала ему, как я мечтаю туда попасть, как искал какие-нибудь труды о природе этих островов, но, видимо, таких трудов еще нет. Вспомнила, как в прошлом году, когда мы работали на островах Керимба, на севере Мозамбика, я чуть не уплыл на Коморы на маленьком экспедиционном суденышке. А листовки, вероятно, уже давно там, ведь прошло несколько лет, как французские власти на Мадагаскаре направили туда целую кипу с просьбой распространить их среди населения. Тем не менее жена вручила Ханту пачку листовок. Он сказал, что если какой-нибудь курчавый коморец получит 100 фунтов за целаканта, то губернатор архипелага «будет на седьмом небе». Да и сам он не прочь оказаться причастным к такой находке.

Изучив листовку, Эрик Хант задал еще много вопросов, и моя жена рассказала все, что могло ему помочь в поисках. Ей понравилось, как быстро он схватывал суть вопроса. В заключение она показала ему раздел о цела- канте в моей книге о южноафриканских рыбах. Хант внимательно прочитал текст, рассмотрел иллюстрации и сказал, что теперь сразу узнает целаканта, если где- нибудь его встретит. Кроме того, Эрик Хант взялся попробовать добыть своеобразную рыбку, которую видел на Коморах, но которую мы не могли опознать по его описанию. Мы договорились о том, что на Занзибаре его обеспечат необходимым количеством формалина, однако он его так и не получил — довольно обычный пример нерадивости в этих краях.

Все это происходило в сентябре 1952 года. Вскоре Хант доставил листовку на Коморские острова, показал ее властям и рассказал о целаканте. Кто-то из чиновников, приехавший на архипелаг с визитом, подтвердил, что уже слышал об этой листовке, даже видел ее. Но он считал, что это пустая затея, здесь искать бесполезно: ведь известно, что подобные рыбы обитают на большой глубине, и никто из местных жителей никогда не видел ничего подобного. Все же Ханту довольно легко удалось заинтересовать губернатора, и тот разослал листовки на каждый остров.