Старина четвероног

За этот период на Земле произошло немало коренных перемен. Почти все животные, населявшие сушу и моря 70 миллионов лет назад, исчезли, и большинство из них показались бы нам сейчас весьма странными. Читатель, конечно, слышал о динозаврах и других гигантских рептилиях, о летающих ящерах и других подобных существах далекого прошлого. Не нужно особого воображения, чтобы представить себе, какой переполох вызвало бы внезапное появление перед нами исполинского динозавра! Вообще обнаружить какой-нибудь фрагмент далеких эпох считается целым событием. И пусть целакант ростом не с динозавра, его появление во многом еще более поразительно!

Для ученых открытие живого целаканта было подлинным шоком. Все исследователи окаменелостей твердо верили и многократно повторяли, что целаканты вымерли — вымерли пятьдесят миллионов лет назад. И вот, выходит, они ошибались! Впрочем, это только хорошо, когда в науке догматические утверждения оказываются ошибочными: это приучает быть осторожным. Каждое научное определение и теория должны бы начинаться словами: «Насколько нам сейчас известно...» Да, это был полезный урок.

Разумные человеческие существа, естественно, глубоко интересуются всем живущим, и мало кто не увлекался древними обитателями Земли,

За последнее столетие все больше ученых обращается к исследованию необычайно интересного вопроса о развитии жизни на Земле. Появилось множество книг об этом предмете; во многих странах показывают основанные на изысканиях ученых реконструкции вымерших животных и растений в натуральную величину.

Однако воссоздание облика животного по ископаемым остаткам, часто неполным и разрозненным, во многом опирается на догадки. Как же проверить правильность этих догадок? .

Например, некоторые исследователи пытались восстановить форму мозга давно вымерших животных. Это — сложнейшая работа. Вот один способ: череп, превратившийся в камень, постепенно стачивают, делая восковую модель каждого среза; модели срезов составляют и получают модель мозга. Такие модели выглядят очень убедительно, но один недоверчивый исследователь показал ненадежность такого метода. Он сделал внутренние слепки черепов современных рыб и сопоставил с действительным обликом мозга — вышло заметное расхождение.

И все-таки появление живого целаканта намного усилило веру в способность палеонтологов с большой точностью восстанавливать древние формы. Реконструкции оказались очень близкими к действительности. Взгляните на модели древнего целаканта в музее:он выглядит

этаким неповоротливым тяжеловесом. (Это не относится к моделям 1938—1955 годов.) Внешность известного нам современного целаканта лучше всего характеризуется словами «грозный и устрашающий». Но все это не так важно; главное — реконструкции настолько близки к оригиналу, что мы можем с большой верой относиться к моделям других животных.

Открытие целаканта показало также, как мало мы, в сущности, знаем о жизни моря. Верно сказано, что господство человека кончается там, где кончается суша. Если у нас достаточно полное представление о формах сухопутной жизни, то наши познания об обитателях водной среды далеко не исчерпывающи, а наше влияние на их жизнь практически равно нулю. Взять, скажем, Париж или Лондон. В их пределах на суше вряд ли есть хоть одна форма жизни, не находящаяся под контролем человека, исключая, разумеется, самые мелкие. Но в самом центре этих древних, густо населенных центров цивилизации— в реках Темзе и Сене — жизнь протекает точно так, как протекала миллион, пятьдесят и более миллионов лет назад, примитивная и дикая; спрячься, не то тебя сожрут, беги, не то тебя сожрут, сожри, не то тебя сожрут. Нет ни одного водоема, в котором жизнь подчинялась бы законам, данным человеком.

Сколько исследований проведено в морях, и вдруг обнаруживают целаканта — крупное, сильное животное! Да, мы знаем очень мало. И есть надежда, что где-то в морях поныне обитают и другие примитивные формы.

И еще один урок: мы узнали, что сравнительно крупные животные чрезвычайно долго могут обитать в морях, не оставляя легко обнаруживаемых окаменелостей. А отсюда почти наверняка следует, что в океанах жили существа, не оставившие никаких следов и потому совершенно неизвестные нам. И мы вправе предположить, что есть незнакомые науке морские животные, которых обнаружат, когда человек освоит глубины за пределами прибрежных вод.

Удивительно, как много мы узнаем о животном, внимательно изучая его ископаемые остатки. Подчас можно даже угадать его особенности и привычки. И все же в наших знаниях о древней жизни есть зияющие пробелы. Нам почти ничего не известно о мягких тканях древнейших животных и совсем ничего о произошедшем в чрезвычайно отдаленные времена переходе от беспозвоночных к позвоночным.