Старинная шкатулка

— Стой, стрелять буду! — Это крикнул рослый пожилой мужчина с пистолетом в руке. — Стой!

Он выстрелил вверх. В мертвой тайге выстрел прозвучал необычайно громко. Денисов, судорожно глотая ледяной воздух, тяжко постанывая, юркнул в густой ельник, а оттуда скачками понесся неведомо куда, лишь бы дальше от пуль, лишь бы дальше, чувствуя, как смертельная опасность придает ему силы. Он будто весь обновился вдруг. Бежал и бежал и бежал, по ельнику, по сосняку, царапая морду о стылые ветки кустарников. Снег с деревьев сыпался на шею, на лицо, но он не замечал — бежал и бежал. Было еще два или три всплеска сил, когда он, подобно зверю, изо всей мочи бросался вперед. И наконец пришло бессилие, как-то враз одеревенели ноги, сердце бешено бухало и бухало, готовое выпрыгнуть из груди. Но он еще прошел, уже прошел, а не пробежал сколько-то шагов и свалился под сосенкой, в снег, как раз в том месте, где начиналось взгорье, на верху которого виднелся бурелом, покрытый синеватым снегом. И тут с Денисовым произошло нечто странное: его на миг охватил пронизывающий холод, озноб, хотя на теле был теплый пот. В пимах вода, пальцы леденеют.

Ох, если бы ему той силы, какую он вдруг ощутил после выстрела, и если бы она не покидала его, он быстро ускакал бы в глубь тайги, на десятки верст! Но… он не мог даже подняться. И злые слезы душили его.

1967—1982 гг.