Старинные эстонские народные сказки

Ханс снова стал бродить из одной сокровищницы в другую, то тут, то там пытался сдвинуть с места золотой слиток поменьше, но это по-прежнему оказывалось ему не под силу. Он, правда, и раньше слыхал от бывалых людей, что золото очень тяжелое, но никогда не поверил бы тому, в чем сейчас сам убедился. Вскоре вернулся хозяин, но Ханс его в первую минуту даже не узнал: на нем было ярко-красное, как огонь, платье, богато разукрашенное золотым галуном и бахромой; золотой пояс шириной в ладонь охватывал его бедра, на голове сияла великолепная золотая корона, усыпанная драгоценными камнями, сверкавшими как звезды в ясную морозную ночь. Вместо сосенки он держал небольшую тонкой работы золотую палочку, на которой были сделаны и веточки и хвоинки, так что ее можно было бы назвать дочуркой той большой сосновой палки.

Хозяин несметных сокровищ, закрыв золотые кладовые и положив ключи в карман, взял Ханса за руку и повел его через кузницу в другую комнату, где им был подан обед. Столы и стулья здесь были из чистого серебра; посреди комнаты стоял роскошный обеденный стол, по обе стороны его — по серебряному креслу. Вся утварь — чаши, блюда, тарелки, кувшины и кубки — была из чистого золота.

Как только хозяин и гость уселись за стол, слуги подали одно за другим двенадцать различных кушаний. Прислуживали за столом человечки, подобные кузнецам, но не голые, как те, а в чистых белых одеждах.

Ханс поражался их ловкости и проворству. Крыльев у них, по-видимому, не было, но двигались они с такой легкостью, точно летали. Человечки были ростом ниже стола, поэтому каждый раз, подавая какое-нибудь блюдо, принуждены были прыгать с полу на стол, точно блохи! При этом они ухитрялись с такой ловкостью держать в руках полные различных яств большие блюда и чаши, что ни единой капельки не проливали. Маленькие слуги наполняли также кубки медом и превосходным вином и подносили их обедающим. Хозяин ласково беседовал с Хансом и открыл ему не одну тайну. Когда речь зашла об их встрече во время вьюги, хозяин сказал:

— Я нередко брожу по земле между рождеством и Новым годом, чтобы поглядеть, как живут люди, и кое-кого из них узнать поближе. Но то, что я до сих пор видел и слышал, не делает им чести. Большинство людей как будто только и живет для того, чтобы мучить и огорчать других. Каждый осуждает своего ближнего, никто не видит своих собственных грехов и ошибок, всякий обвиняет другого в беде, которую сам на себя навлек.

Ханс пытался спорить, пока мог. Но гостеприимный хозяин то и дело приказывал подливать ему вина, и под конец у гостя стал так заплетаться язык, что он и слова не мог вымолвить; да и речь хозяина он уже перестал понимать. А потом Ханс уснул за столом и не чувствовал, что с ним происходит.

Усталый и одурманенный, он видел причудливый сон, в котором перед ним то и дело появлялись груды золотых слитков. Ему снилось, что он стал намного сильнее, что он взваливает несколько слитков на спину и без труда уносит их, но потом, все же утомленный тяжелой ношей, садится отдохнуть. До его слуха доносятся какие-то забавные голоса, ему кажется, что это поют маленькие кузнецы, а вдали блестит огонь кузницы.

Но, подняв веки, он увидел, что вокруг него зеленеет лес, а сам он лежит на мягкой траве. Вместо огня кузнечных горнов ему в глаза ласково светило солнышко. Очнувшись, он стал с трудом припоминать, что с ним случилось за это время.

Когда же наконец воспоминания его ожили, все окружающее показалось ему настолько странным, что никак не вязалось с естественным порядком вещей. Ему пришло на память, как он зимой, дня через два после рождества, вьюжной ночью сбился с дороги и что произошло потом. Он ночевал в лесу у костра с неизвестными ему людьми, на другой день ходил в гости к человеку с сосновой палкой, обедал у него, много пил, короче говоря, потратил на все два-три дня. И вдруг — лето в полном разгаре! Тут несомненно крылось какое-то волшебство.

Поднявшись с земли, Ханс увидел, что находится вблизи того места, где был разложен костер; теперь там что-то чудесно сверкало под лучами солнца. Присмотревшись, он убедился, что блестит не куча золы, как он сначала подумал, а куча серебряной пыли, а то, что он принимал за головешки, были слитки чистейшего золота!

О, какое счастье! Где только раздобыть мешок, чтобы собрать и унести это богатство? Но чего человек не придумает, если нужда заставит! Ханс сбросил с плеч шубу, сгреб серебряную пыль так тщательно, что и пылинки не осталось на месте, ссыпал ее вместе с золотыми головешками в шубу, а шубу связал поясом в узел, чтоб ничего не выпало. Ноша, правда, была невелика, но так тяжела, что Хансу пришлось изрядно покряхтеть, пока он не нашел место, где смог укрыть свое добро.

Так Хансу неожиданно посчастливилось стать богачом. Поразмыслив, он в конце концов счел за лучшее покинуть свое прежнее жилье и поселиться в дальней местности, где люди его не знали.

Там Ханс купил себе хорошую крестьянскую усадьбу, после чего у него осталось еще порядочно денег, женился и прожил богатым человеком до конца своих дней.