Старинные эстонские народные сказки

На другой день все моряки глядели на Тийду как на какое-то чудо. Он совершил, по их мнению, подвиг, казавшийся всем невероятным. Во время плавания его прекрасная игра доставляла морякам много радости, а шкипер утверждал, что никогда еще не слышал такой приятной музыки.

Через несколько дней корабль достиг берегов земли Кунгла, и здесь в народе с быстротой ветра распространились рассказы матросов о том, какого чудо-музыканта, плывшего за кораблем целые сутки, они выловили в море. Разумеется, Тийду и его приятель не стали опровергать эти толки, чтобы не попасть впросак. Благодаря этой молве у Тийду в чужом краю появилось немало друзей; каждому хотелось услышать от самого пловца рассказ о его приключении. И музыканту волей-неволей приходилось врать напропалую. Ему многие предлагали работу, но он отказывался, боясь, что кто-нибудь захочет воочию убедиться, какой он искусный пловец, и тогда его ложь выйдет наружу. Тийду решил немедленно отправиться в королевскую столицу, где его никто не знал и ничего о его приключении не слышал. Там он надеялся найти такую службу, которая помогла бы ему быстро разбогатеть.

Через несколько дней он прибыл в столицу, и тут его глазам открылось столько роскоши, красоты и богатства, что у юноши голова закружилась. Пары глаз не хватало, чтобы всему надивиться, тут надо бы иметь две дюжины глаз! Чем больше смотрел Тийду на эту роскошь, тем горше досадовал на свою бедность. Но еще обиднее казалось ему то, что богатые и знатные люди не обращают на него внимания, отталкивают его с дороги как последнего оборванца, словно он и права не имеет тоже греться под божьим солнышком. Волынку свою он не осмеливался даже вынуть из-за пазухи. «Кто из этих богачей станет слушать мою музыку?» — думал он.

Много дней бродил он по улицам города в поисках работы, но все не попадалось такой, которая позволила бы ему за короткое время разбогатеть. Наконец, когда его надежда уже совсем было опустила крылья, ему посчастливилось найти службу в доме богатого купца, где требовался поваренок. Здесь Тийду мог убедиться, насколько богата земля Кунгла; богатство ее было действительно так велико, что никто не мог бы его представить себе, не увидев собственными глазами.

Вся домашняя утварь, которая в нашей стране изготовляется из железа, меди, олова, дерева или глины, здесь была из чистого золота и серебра. Пищу варили в серебряных котлах, пироги пекли на серебряных противнях, и все это подавалось на стол в золотых чашах и на золотых блюдах. Даже свиней кормили не из деревянных корыт, а из серебряных лоханок. Каждый понимает, что Тийду ни в чем не нуждался и, служа поваренком, жил не хуже барина. Но его душа, полная алчности, не находила себе покоя. Его вечно мучила одна мысль: «Что мне толку от роскоши, которую я вижу перед собой, если все это добро — не мое? Служа поваренком, я никогда не стану богат». А между тем Тийду в месяц получал жалованья больше, чем в наших краях зарабатывают за год; откладывая эти деньги, он за несколько лет мог бы стать зажиточным человеком.

Так он проработал поваренком несколько лет и скопил порядочно денег, но алчность росла в нем день ото дня и порождала скупость: он даже на одежду не хотел тратиться, разве только по приказанию хозяина, который не терпел в доме оборванцев. Однажды хозяин справлял крестины и ради такого празднества велел на свой счет сшить слугам новое красивое платье, которое и поднес им в подарок.

В следующее воскресенье после пиршества Тийду нарядился в новую одежду и пошел в загородный сад, где горожане летом проводили время. Долго бродил Тийду среди толпы, где он никого не знал и сам был для всех чужим. Вдруг он неожиданно заметил человека, который показался музыканту знакомым, хотя он и не помнил, где раньше встречал его. Не успел Тийду яснее это припомнить, как человек исчез в густой толпе. Тийду ходил еще долго, осматриваясь вокруг, — не встретится ли снова тот же старик, но все поиски были напрасны. Только под вечер он снова увидел его сидящим под ветвистой липой на дерновой скамье.

Тийду не знал, что делать, — подойти ближе или обождать, пока тот сам не заметит его и не подаст какой-либо знак. Тийду кашлянул раза два, но незнакомец, погруженный в глубокое раздумье, не обратил на это внимания и продолжал смотреть в землю.

«Попробую подойти и прервать его размышления, — подумал Тийду, — тогда видно будет, знаем мы друг друга или нет». Приближаясь к нему потихоньку, шаг за шагом, Тийду пытливо разглядывал незнакомца. Вдруг тот поднял глаза и, казалось, тотчас же узнал Тийду. Он встал со скамьи, пошел юноше навстречу и, здороваясь, протянул ему руку.

— А где же твоя волынка? — спросил он.

Теперь только Тийду понял: перед ним тот самый старик, который тогда на родине, когда Тийду был еще мальчишкой, советовал ему стать музыкантом. Выбравшись из толпы, он ушел со стариком в более тихое место и здесь рассказал ему о всех событиях своей жизни, начиная с их первой встречи и по нынешний день. Старик хмурился, покачивал головой и, когда Тийду кончил свой рассказ, произнес: