Старинные фейерверки в России (XVII - первая четверть XVIII века)

В условиях этой народной войны Карлу XII для предположенного наступления на Москву были необходимы подкрепления людьми, а также продовольствием и особенно боеприпасами, растраченными по время похода на Украину. Исполняя приказание короля, сильный отряд генерала Левенгаупта (15 тысяч человек), конвоируя огромный обоз из семи тысяч подвод, двинулся из Риги на Украину. Смелым и быстрым маневром Петр с отрядом в 12 тысяч всадников устремился наперерез движению Левенгаупта и 26 сентября 1708 г. у дер. Лесной разбил его, завладел всем обозом и тем лишил Карла столь необходимых боевых ресурсов. Не случайно сам Петр называл бой при Лесной «матерью Полтавской победы».

Теперь неизбежной стала «генеральная баталия» между двумя противниками. 27 июня 1709 г. произошла знаменитая Полтавская битва. Перед началом сражения Петр обратился к войскам со словами: «Воины! Вот пришел час, который решит судьбу Отечества. Итак, не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество… А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего».

Русские, солдаты смело встретили первые атаки шведов и началась упорная и ожесточенная схватка.

И грянул бой, Полтавский бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.

А. С. Пушкин.

Во многих предшествующих столкновениях на приневских и прибалтийских берегах русская армия окрепла и закалилась, овладела богатым боевым опытом и военным искусством, что и было блестяще использовано в решающем бою под Полтавой. Шведская армия, считавшаяся лучшей в Европе, была разгромлена. Спустя два дня при городке Перевалочны были вынуждены сдаться в плен и те двенадцать тысяч шведов, которые пытались спастись поспешным отступлением. Еще с поля битвы позорно ускакали Карл XII и Мазепа, переправившиеся затем на турецкую территорию.

Как известно, Полтавская победа предрешила исход Северной войны и заняла почетное место в истории борьбы русского народа против иноземных захватчиков. Ф. Энгельс отметил, что «Карл XII сделал попытку проникнуть внутрь России; этим он погубил Швецию и показал всем неуязвимость России».[41]

Русские люди — современники Полтавской битвы — восторженно встречали весть об одержанной победе. Многими осознавалось ее большое историческое значение. Видный деятель того времени архиепископ Феофан Прокопович писал, что Полтавская победа достойна «всемирного прославления», а Петр, поздравлявший офицеров и солдат с блестящим результатом «генеральной баталии», говорил: «Храбрые дела ваши никогда не забудет потомство». Передовые русские люди понимали, что в итоге одержанной победы Россия навсегда закрепилась на выходе к Балтийскому морю. Не случайно, именно в связи с ней, Петр писал: «Ныне совершенно камень в основание Санктъпитеръбурха положен».

Полтавская победа праздновалась по всей стране. Особенно большие официальные торжества были организованы в столице с 21 декабря по 1 января 1710 г. К этому времени Москва оделась в праздничное убранство. Двери и ворота домов были декорированы елочными ветками или сплетенными из них гирляндами и венками. У многих домов были поставлены целые елки. С большим старанием были сооружены в городе семь «нарядных» триумфальных ворот (высотою около 7 и шириною около 6 сажен), а также несколько «великих» пирамид на высоких пьедесталах. Постройка их осуществлялась под руководством известного архитектора начала XVIII в. Ивана Зарудного. Над оформлением триумфальных сооружений работали многие мастера Оружейной палаты, в том числе живописцы Александр Захаров, Дмитрий Тароканов, Лев Федоров и другие. Украшением всех ворот и пирамид являлись многокрасочные транспаранты, резная скульптура, множество эмблем и т. и.

В качестве характерных примеров отметим картины, помещенные на транспарантах двух пирамид и на одних из «врат», воздвигнутых на Красной площади. Среди них было изображение спящего Карла XII, видящего во сне стоявшего перед ним Александра Македонского. Над головой Карла — часовой маятник, который «мстительная Юнона»[42] приводила в непрестанное движение мехом крамолы». Рядом «Властолюбие вдыхало в него жадность к завладению чужого». Здесь же Морфей[44] показывал Карлу XII «в притворном сне его» аллегорическую фигуру, представляющую собой Россию, а также «изменника Мазепу, готового с ним соединиться, в виде вооруженного воина, имевшего на голове своей ехидну, на груди личину лицемерия… и проч.» К картине была дана общая надпись: «Всяк владения чужого желатель, злого конца бывает взыскатель».