Старинные гербы российских городов

С 1712 г. новые знамена стали изготовляться в Оружейной палате и отсюда рассылаться в полки (см. вклейку). В качестве городских эмблем использовались уже известные, а также вновь созданные. Кроме шестнадцати эмблем Титулярника и отраженных в дневнике Корба ^напомним: киевская, владимирская, астраханская, новгородская, псковская, вятская, пермская, нижегородская, рязанская, казанская, сибирская, тверская, ростовская, ярославская, черниговская, смоленская), на новых знаменах изображаются эмблемы полков: Новотроицкого, Троицкого, Архангелогородских, Ингерманландских, Вологодских, Белогородского, Воронежского, Симбирского, Каргопольского, Тобольских, Шлиссельбургского, Невских, Нарвских, Азовских, Луцких, Бутырского, Лефортовского, Саксонского, Санкт-Петербургского, Галицкого, Ямбургского, Копорского, Выборгского, Олонецкого, лейб-регимента. У городов, указанных в этом списке, эмблемы появились впервые. Интересный факт: изображения на печатях, если они имелись у некоторых городов, не принимались во внимание при составлении эмблем. Например, на «печати государевой го[рода Си]мъбирьскаго» 1695 г. вырезан лев с мечом в левой передней ладе, над ним — корона. На знаменах же Симбирского пехотного полка эмблемой служит колонна под короной. Эта эмблема впоследствии превратилась в герб Симбирска, а печать с изображением льва использовалась в Симбирске. еще в XVIII в. независимо от созданного герба. Аналогично на знаменах Тобольских полков изображалась оружейная пирамида со знаменами и барабаном, в то время как на печати Тобольска по росписи 1692 г. помещены «два соболя, меж ними стрела». На основе знаменной эмблемы создается и герб Тобольска.

Получается, у одного города существовали одновременно различные эмблемы! Объяснить такое явление несложно: постоянный символ — герб — у города отсутствовал. Создание таких постоянных символов только начиналось.

Что касается художественного исполнения изображений на знаменах, то они были, конечно, далеки от строгой геральдической формы. Многие' из них напоминают аллегорические рисунки. На знаменах Владимирских полков под ногами стоящего льва с крестом (официальной эмблемы города Владимира) появилась шкура убитого «свейского» льва. Другие эмблемы нарисованы еще более произвольно и лишь отдаленно напоминают эмблемы Титулярника (например, на тверской эмблеме вместо престола с короной видим пирамиду под золотой короной). Эмблемы изображались без гербовых щитов — основного атрибута любого герба.

Земельные эмблемы, украшавшие жалованные грамоты, тоже изображались весьма произвольно. В жалованной грамоте Ф. В. Шилову, полковнику Изюмского полка, на новгородской эмблеме нарисованы только престол со скипетром: ни медведей, ни рыб нет. На смоленской эмблеме осталась стреляющая пушка — птица отсутствует. На грамоте князю Г. Ф. Долгорукову псковский барс и пермский медведь обращены вправо, на грамоте гетману И. И. Скоропадскому — влево. Список «негеральдического» изображения эмблем можно было бы продолжить…

Итак, в первые десятилетия XVIII в. городские эмблемы России весьма «негеральдичны» с точки зрения канонов геральдического искусства Западной Европы, использование которых превращало рисунок в герб. Городские гербы еще не вступили в стадию широкого развития и повсеместного распространения, хотя этот вопрос привлекал в определенной степени внимание царя и его окружения.

Знатоком геральдического искусства был, например, сподвижник Петра I, образованнейший человек своего времени Яков Вилимович Брюс. Петр I обращался к нему по поводу правильности с точки зрения геральдики рисунка герба адмирала Ф. М. Апраксина. В 1707 г. царь писал Брюсу: «При сем же посылаю печать господина адмирала, чтоб вы посмотрели: буде что не так, чтоб, по-правя и написав на бумаге, ко мне прислали немедленно». В сохранившемся ответе Брюса на письмо государя подробно объясняются сделанные им изменения фигур и цветов согласно геральдическому искусству.

Впоследствии именно Брюс рекомендовал на должность составителя гербов Франциска Санти.

Глава III «ДЕЛО НОВОГО ОСНОВАНИЯ» И ФРАНЦИСК САНТИ

В 1722 г., за три года до смерти Петра I, в России возникло новое государственное учреждение. Название его уже само по себе свидетельствовало о предоставлении гербу права на официальное существование: Герольдмейстерская контора.

О Герольдмейстерской конторе известно очень мало. В сохранившихся архивных документах ее деятельность освещается лишь в плане надзора за военной и гражданской службой дворян. «Всего государства шляхетство и приказные служители, у дел обретающиеся и кои не у дел», составляли «ведение» Герольдмейстерской конторы. Однако этому учреждению вменялось также в обязанность составлять гербы. Сам царь считал, что для России введение гербов было «делом нового основания». Оно, это «дело», не было для Петра I таким уж важным, поэтому «решение вопроса» растянулось на несколько лет. Выполнение было возложено на герольдмейстера.