Старинные гербы российских городов

Основная масса российских городских гербов, т. е. практически все, что возникли в последней четверти XVIII в., имеет подобную форму. Их очень легко отличить по виду от «старых», ранее сочиненных, у которых в гербовом щите располагается одна эмблема.

В верхней (1-й) части щита иногда помещен не наместнический герб, а государственный — двуглавый орел. По предложению герольдмейстера А. А. Волкова в на-местничествах Могилевском и Полоцком якобы потому, что их города гербов не имели (что не совсем соответствует действительности — в 1772–1773 гг. белорусский генерал-губернатор З. Г. Чернышев прислал рисунки гербов белорусских городов, ранее входивших в состав Речи Посполитой), в каждом гербе, включая и наместнический, в верхней части помещалось погрудное изображение двуглавого орла — «в знак того, что сие наместничество присоединено к империи Российской» Такие же «знаки присоединения к империи Российской» видим и в гербах городов Минского, а также Волынского, Брацлавского, Подольского наместничеств. Правда, в отличие от первых двух названных выше белорусских наместничеств в последующих, как правило, видим и прежние гербы, если у городов они ранее имелись, ибо поступило правительственное указание принимать во внимание прежние городские знаки. Например, в отношении городских гербов Прибалтики, русской Финляндии указывалось, что они «гербы имеют старинные, доныне там употребляемые»; о гербах городов Украины (Киевского, Черниговского, Новгород-Северского наместничеств) — «собраны прежние гербы городов».

Документы Герольдмейстерской конторы — центра по изготовлению городских гербов, правительственные указы в отношении городского герботворчества позволяют воссоздать картину этого грандиозного мероприятия. Процесс составления гербов при всей его кажущейся массовости имел вполне целенаправленный характер. Для городов Великороссии, которые никогда, по сути дела, не имели гербов, они составлялись заново, так сказать, поточно. Районы же, имевшие особые привилегии, заслуживали и в городском герботворчестве больше внимания: Герольдмейстерская контора тщательно проверяла, имел ли город раньше герб, кем пожалован; если герба ранее не было, то обязательно запрашивались сведения о городе, на основании которых и составлялся новый герб.

К сожалению, мы не располагаем данными, рассылалась ли новая анкета во все города России. На основании каких сведений составлялись в этот период городские гербы? По-видимому, Герольдмейстерская контора имела сведения о городе, которому сочиняла герб, так как описанию герба в указе сопутствует объяснение, почему для герба избрана та или иная фигура.

Очень часто в литературе можно встретить рассуждения о том, что герб — источник по истории города. Какие же «фигуры» преобладают в российских городских гербах? О чем они могут нам рассказать? Из более чем 500 городских гербов, утвержденных в последней четверти XVIII в., исключим гербы с пометой «старый» (о них еще будет рассказ), а также гербы, которые имелись у ряда городов до присоединения их к России. Получим примерную цифру 350. Если принять эту цифру за 100 %, то ок. 32,5 % составляют гербы, в которых отражены сведения о развитии в городе (и его округе) хозяйства (промыслы, производство, земледелие, скотоводство, садоводство, пчеловодство) и торговли; 25,5 % — о природных условиях (животный и растительный мир, местоположение); 16,5 % — «говорящие» гербы; 5,5 % — архитектонические сюжеты; 5,5 % — этнографические сюжеты; ок. 4,5 % — исторические сюжеты; ок. 3,5 % — знаки верховной власти; ок. 2,5 % — церковные сюжеты; ок. 2,5 % — варианты герба более древнего города.

Предметы, избранные для выражения всех этих сюжетов и понятий, очень разнообразны, причем часто один и тот же предмет символизирует не совсем одинаковые понятия. Например, копь в гербах городов Починки, Бронница, Томск означает, что здесь были конные заводы, а в гербе города Данков — лошадиные ярмарки; пушные звери в некоторых гербах свидетельствуют о животном мире городской округи, а также могут символизировать пушной торг и т. д. И тем не менее в подборе символов существуют определенные закономерности. Так, никогда изображение пристани не ассоциируется, предположим, с обширной пашней или высокими урожаями, которыми славится городская округа. Хлебный же колос или сноп ржи в гербе города не употребляются как символы торговли; кадка с дегтем, тюк товара — как символ высокого уровня земледелия и т. д. О чем это говорит? О том, что предметы, изображенные в городском гербе, не выбраны произвольно. И несмотря на кажущийся бытовизм, они символичны. Символизируют специфику города.

Значит, при всей условности гербовых изображений можно усмотреть в их сюжетах черты, характеризующие облик русского города XVIII в.