Старинные рождественские рассказы русских писателей. Сборник

Бесконечный храм! Точно в сказке… Я шел, проваливался, боролся со снежными сугробами, с преграждавшими мне дорогу огромными лапами сосен и вспоминал все сказки детства: и заколдованный лес, и спящую царевну, и Бабу-ягу, и Ивана-царевича, и Красную Шапочку, вспоминались и Леший, и Лесачихи, и ведьмы с чертями хвостатыми. Точно и сам я — Иван-царевич, отправившийся в поиски за чудесной Жар-птицей… Но вот я еще раз провалился, и на этот раз так глубоко, что душа тревожно всколыхнулась. Бился, бился, ничего не выходит: увяз по пояс! Радостно забила душа крыльями, когда я увидал, что сосна над головой протягивала мне свою лапу. Ухватился за нее рукой и вылез. Снял шапку и посмотрел в небо: синее, темное, кое-где намечаются звездочки. Явилась мысль: никогда не выберешься из этой бесконечной колоннады! Синий туман ползал по сугробам и впереди переходил уже в густую синюю темень. Я точно ночью в открытом море без компаса. Пока бился в сугробе, было жарко, а теперь холодели и ноги и руки и по спине пробегала змейками лихорадочная дрожь… Думалось: не замерзнуть бы в этом снежном царстве! И вместе с этой мыслью покинула меня энергия борьбы, в ногах явилась страшная тяжесть, и сам весь я стал тяжелым и неповоротливым. Ледяная корочка сугробов совершенно отказывалась держать меня. Пройду несколько шагов, и снова — провал! Так прошло часа два, а конца лесу не было. Не Леший ли, ревнивый страж лесного царства, обошел меня, закружил и запутал? По моим расчетам, я давно должен был выйти из главного леса и увидать порубку и второй лес, в котором находится мой скит с приятелями. Я шел все медленней и чувствовал, что ноги отказываются повиноваться. Хотелось броситься в мягкие сугробы и заснуть. Самое страшное — это лесное молчание, затаенное и величественное молчание. Вспомнил, что егерь в городе рассказывал, что где-то в этих краях у них обложена медвежья берлога! Решил перезарядить ружье пулями: а вдруг наткнешься? Один на один, без собак, с мерзлыми руками и дрожью во всем теле, — разве убьешь медведя при таких условиях?.. Я со страхом огляделся вокруг. Надвигается ночь. Лучше выбрать удобное местечко под сосной и залечь до утра! Самому превратиться в медведя. Выбрал огромную сосну, шатром распластавшую по низу свои лапы, наломал смолистых веток и сушняка, зажег костер. Фантастическая картина: казалось, что снеговые сугробы катятся волнами, деревья пляшут и машут своими лапами, а в глубине колоннады пляшут ведьмы в розовых рубахах, взмахивая широкими рукавами. Зато там, дальше, — черная пучина…

Огонь — друг человека. С ним не страшно. И я поддерживал огонь и устраивался на ночлег. Вытряс сапоги, препоясался, разостлал кавказскую бурку, осмотрел ружье, выпил коньяку. Сладостная истома разлилась по всему телу. Стало клонить ко сну. Лег на бурку, завернулся ее полой и быстро задремал…

И вот снится мне, что я — маленький мальчик и лежу в кроватке за решетками, в детской комнате. Приходит мама и говорит:

— Сегодня ночью родится Иисус Христос. Он принесет тебе елку и игрушек.

— Он придет ко мне?

— Да. Он ночью стукнет в окошко, придет и поцелует тебя.

— Мама! Я хочу, чтобы Он остался у нас. Я буду с Ним играть. Я Ему подарю… Что Ему подарить, мама? Я подарю Ему свое ружье — вот что!

— Но Он не любит, чтобы люди убивали…

— Обидится? Тогда я подарю Ему железную дорогу!

И вот ночью Христос трижды стучит в окошко. Я спрыгнул с кроватки и голыми ножками побежал к окну, отпер обе рамы, и Христос залез в мою комнату. Он тоже в одной рубашечке. Кудрявый. Волосики на его голове точно золотые. Он поцеловал меня и говорит:

— Пойдем ко Мне в гости!

— Надо спроситься у мамы, а то рассердится. И потом, у нас завтра — елка. Лучше Ты оставайся у нас… Иди, ляжем рядышком в мою кроватку!..

И вот мы залезаем в кроватку, укладываемся рядышком и закрываемся одним одеялом.

— Тебе удобно?

— Удобно. А Тебе?

— И Мне тоже.

— А Ты не боишься Бабы-яги?

— Нет.

— Ты ничего не боишься?

— Ничего.

И мне так хорошо, нестрашно, спокойно. Потом, будто бы из-под кровати, где стоит мой ящик с игрушками, вылез мой плюшевый Медведь, встал на дыбы и лезет к нам в кроватку. Да большой стал, точно настоящий! Рот разинул — хочет меня съесть…

— Иисус Христос! Меня хочет съесть медведь! — закричал я, а Христос проснулся, сел в постельке и говорит:

— Мишка! Нельзя его кушать! Полезай назад, под кровать!

И Мишка послушался. А Христос перекрестил меня и крепко-крепко поцеловал.

И тут я проснулся. Озираюсь: светло, небо горит розами утренней зари, по снегу — румянцы, синь и фиоль[7], лес, сугробы, сверкающие алмазами, сапфирами и рубинами… Боже мой, какая красота! Встал, вспоминаю сон, и мне так радостно. Что это выглядывает из снежных елей? Крыша? Откуда взялась крыша?.. Присматриваюсь — крыша знакомая. Что за чудо? Лай гончих!.. И вдруг точно пелена спала с глаз: я узнал баню нашей дачи!

Оказалось, что я ночевал шагах в пятидесяти от скита и своих приятелей. Ну как тут не поверишь, что леший обошел и закружил меня в ночь под Рождество?