Стародубская война (1534—1537). Из истории русско-литовских отношений

Между тем военные приготовления Литвы не остались незамеченными: в Москве была получена информация о том, что король собирает большое войско для похода «на великого князя украины, на Смоленьскые места»²⁸⁶, и правительство Ивана IV решило нанести упреждающий удар. На заседании боярской думы было принято решение о посылке воевод в Литву; согласно летописям и разрядам, поход начался 20 июня²⁸⁷. В походе участвовали два корпуса: один, во главе с кн. В. В. Шуйским, пошел в Литву от смоленского рубежа, а другой, во главе с кн. Б. И. Горбатым, — от Опочки²⁸⁸. Эта экспедиция по размаху значительно уступала зимней кампании: согласно разрядам, в рати кн. В. В. Шуйского было 14 воевод и служилые татары, а в новгородской рати — трое воевод²⁸⁹. Зато крупные силы были сосредоточены на южном рубеже. Так, в разряде от 17 июля только в Коломне названо 15 воевод²⁹⁰.

Согласно полученным литовцами сведениям о планах русского командования, в случае ожидавшегося нападения на Смоленск войско, стоявшее у этого города (во главе с В. В. Шуйским. — М. К.), должно было соединиться с ратью, находившейся возле Опочки, и защищать Смоленск; если же литовская армия взяла бы иное направление (к Киеву), то воеводы должны были вторгнуться в литовские пределы: под Витебск, Кричев, Оршу²⁹¹. Поскольку слухи о намерениях литовцев напасть на Смоленск не подтвердились, войско кн. В. В. Шуйского стало действовать по второму варианту приведенного выше плана. От смоленского рубежа оно направилось к Мстиславлю и осадило его. Летописи очень лаконично сообщают об этой осаде. Согласно ЛНЦ, воеводы, «пришед ко Мстиславлю, посад пожгли и острог взяли и многих людей литовских побили», а иных в плен взяли²⁹². Точнее и богаче подробностями рассказ Воскресенской летописи о том же событии: кн. В. В. Шуйский «с товарыщи» пришли к Мстиславлю «с нарядом», то есть артиллерией (из Постниковского летописца и разрядов известно, что «нарядом» командовал Дмитрий Данилов сын Иванова)²⁹³, захватили посад «и на посаде многых людей имали в полон, а иных секли, а посад сожгли, а город Мстиславль отстоялся»²⁹⁴. Наконец, продолжатель Хронографа редакции 1512 г. добавляет к этим сведениям, что воеводы «у города стояли неделю, а города, не взяли и прочь пошли».²⁹⁵

Уточнить дату осады Мстиславля помогает замечание Постниковского летописца, что великокняжеские воеводы «воевали литовские городы», включая Мстиславль, «в те поры, как литва была под Стародубом»²⁹⁶, что указывает на конец июля — август 1535 г. Ценные подробности содержатся также в переписке Сигизмунда с панами-радой, причем известие о начавшейся осаде Мстиславля («люди того неприятеля нашего московского… замок наш Мстиславский моцне облегли и з делы (пушками. — М. К.) его добывають») соседствует в том же королевском послании с упоминанием о законченном «московитами» строительстве Себежской крепости²⁹⁷. Окончание этого строительства летописи относят к 20 июля²⁹⁸. Таким образом, суммируя все датирующие известия источников, можно сделать вывод, что русские воеводы осаждали Мстиславль примерно неделю, с конца июля по начало августа 1535 г. Паны-рада доносили королю в Краков о перипетиях Мстиславской осады: московские войска «замок наш Мстиславль обълегли и моцным способом з дел через немалый час з великим штурмом его добывали», но успеха не добились, только «вежу над вороты и неколко городен з дел збили», да из пушки был застрелен Мстиславский пушкарь; кроме того, разорению подверглась городская округа: нападавшие «боярам Мстиславским и радомским шкоды великии в живностях и в маетностях их поделали и от статков их отлучыли»²⁹⁹. Местное боярство известило об осаде Мстиславля и Радомля ближайший литовский отряд, находившийся в Полоцке, а оттуда весть об этом была послана панам-раде, однако последние с принятием необходимых мер не торопились³⁰⁰ — в итоге Мстиславль помощи так и не получил.