Старое платье королевы (СИ)

   — Не выдержали, - коротко ответил канцлер. - Очевидно, чего-то мы не учли. Или, возможно, вас спасла королевская кровь. Ваша предшественница лишилась разума на моменте крушения. Вы продержались удивительно долго.

   – И все равно не успела увидеть всего,так? - я

снова подобрала под себя озябшие ноги, не заботясь уже об обивке кресла.

   – Увидели, просто не успели осознать. Не всё, но большую часть. оставшееся я в вас вобью. сли потребуется...

– он вдруг улыбнулся, горько, улыбка эта напоминала болезненную гримасу. – Если потребуется – оплеухами.

   – Вам-то это зачем? - спросила я, поежившись. ука у него тяжелая , если верить чужим воспоминаниям.

   – Представьте, для кого-то клятва верности – не пустой звук, - ответил канцлер. - теперь идемте. Я отведу вас назад. Сможете выспаться, а увиденное лучше всего уложится во сне. Полсуток сберегли, уже

хорошо...

   – Вы не спросите, что именно я увидела?

   – Непременно. Вас ждет экзамен, забыли? Но прежде, чем выпустить вас к самой строгой комиссии – почтенной публике, я допрошу вас сам.

   Я послушно последовала за ним, чуть не лишилась чувств, когда магический переход вывернул меня наизнанку – кажется, это было чересчур после манипуляций мэтра Оллена, – но быстро отдышалась. Хорошо еще канцлер не спешил, вернее, изо всех сил старался соразмерять свой шаг с моим. Получалось неважно, если честно.

   Уже на гравийной дорожке я не выдержала:

   – Одо, можно, спрошу?

   Это были не мoи слова, и я почувcтвовала , как напряглась рука, на которую я опиралась, вернее, за которую цеплялась изо всех сил, чтобы не споткнуться и не отстать. Так говорила ее величество, а я должна была сказать что-то вроде «позвольте задать вопрос» или «разрешите спросить». Но ведь такие мелочи и есть самое важное, верно? Странно будет, если я стану обращаться к старому знакомому не так, как обычно! Конечно, официальная речь может подчеркнуть неудовольствие, но зачем нужно, чтобы кто-то решил, будто королева сердита на канцлера?

   – Спрашивайте, конечно, – ответил он и явным усилием воли умерил шаг.

   Он всегда был таким – не порывистым, но стремительным в движениях, и отец... то есть его величество порой ворчал, что не в состоянии уследить за перемещениями Одо. Вот только что был здесь, подавал бумаги, и уже исчез,и оказался на другом конце зала! Хоть гирю ему к ноге приковывай, как каторжникам в незапамятные времена, чтобы немного замедлить...

   – Зачем мэтр Оллен раздевался?

   Клянусь, канцлер споткнулся.

   – Это всё, что вас заинтересовало?

   – Конечно же, нет, но другое... как вы сказали, не улеглось ещё в голове, – созналась я. - настоящих магов я икогда не видела, поэтому интересно... Так зачем мэтр Оллен снял одежду?

   – Спросите что полегче, – мрачно ответил он. – В прошлые разы он так не поступал. Максимум – сбрасывал свой кошмарный балахон, если являлся при полном параде.

   – Может, хотел меня... ну, смутить? Или даже шокировать? У него на коже такие рисунки, что...

   – Какие еще рисунки? – канцлер приостановился.

   – н же весь разрисован, - удивленно сказала я. – То есть, наверно, это татуирoвки, я читала... Он велел мне смотреть ему в глаза, но я успела кое-что рассмотреть до того, как он начал... процедуру.

   – И что же у него за изображения на теле?

   – Не могу описать, - подумав, ответила я. – Очень сложные узоры, они перетекают один в другой,и если долго смотреть, кажется, словно они шевелятся под кожей. Иногда мерещится чье-то лицо... или морда, цветок или совсем что-то непонятное, но такое... Как бы объяснить... Оно ужасное, отвратительное,тошнотворное, но взгляд отвести невозможно! Как бородатая женщина или самый толстый человек в мире – так описывали девочи, которые бывали в цирке, я-то только афиши видела.

   – Гхм... Гениальное сравнение, – поперхнулся канцлер. – А воспроизвести эти рисунки вы в сoстоянии?

   – Вряд ли. И потом... я боюсь, - созналась я. - Они ведь наверняка колдовские? Тем более, вы... вы их не видели, так?

   – Не видел. Ну да это ни о чем не говорит.

   – Может, мэтр Оллен пытался меня напугать?

   – Вполне вероятно. Он как-то обмолвился, что с испуганными людьми проще работать – когда природная защита падает, повышается восприимчивость. Правда, он выбрал крайне странный способ для того, чтобы вас потрясти. Тем более, вы не слишком-то удивились,так?

   – Я видела в анатомическом атласе человека совсем без кожи, – сказала я не без гордости. Чего мне стоило дoбыть эту книгу из шкафа госпожи Увве, а потом незаметно вернуть на место, лучше даже не вспоминать. - Рисунки на коже выглядят получше. А что до прочего, то мэтр Оллен... ну... даже не вовсе разоблачился.

   – Вы полагаете, я позволил бы ему раздеться догола в присутствии несовершеннолетней девицы, вверенной моему пoпечению? – холодно осведомился канцлер.

   – Но он ведь волшебник. Что вы можете ему сделать? Приказать? Но он бы отказался со мной работать, вот и всё. Еще раз приказать? А вдруг мэтр Оллен обиделся бы и совсем испортил мне мозги? То есть... – я перевела дыхание, - не знаю, зачем бы ему это понадобилось, но вдруг я ему просто не понравилась? Не понравилась же,так?

   Канцлер кивнул.