Старое платье королевы (СИ)

   Теперь это было совсем просто: она шлепала ладонями по одеялу – вернее, пыталась, у нее не было сил высоко поднять руки, - и гримасничала, стараясь заплакать или делая вид, что вот-вот заплачет. Так иногда делают маленькие дети – я видела,кое-кто из младших учениц в пасионе пытался проделать этот трюк. Там они быстро забывали о подобном...

   Из-за двери не доносилось ни звука – зачарована, наверно... Я очень долго стояла у cтены, заложив руки за спину, словно наказанная, до тех пор, пока не вышел канцлер и не пoманил меня к себе.

   Спрашивать о том, что с ее величеством, я просто боялась, но он сказал сам:

   – Сейчас Эве хотя бы не больно. Она просто думает, что ей шесть лет,и мама почему-то не пришла поцеловать ее на ночь. Едва сумел ее успокоить и убедить, что родители сейчас с визитом в Иссене...

   Я

не могла ничего сказать. Я даже осознать это была не в состоянии: одно дело рассказы, а совсем другое – видеть, как человек меняется на твоих глазах, впадает в детство... Мне хватило и этого, а канцлер видел куда более тяжелые приступы и ничего не мог поделать, раз уж даже маги едва справлялись.

   Но, в отличие от меня, герцог Мейнард, регент Дагнары, не мог позволить себе впасть в отчаяние. Впрочем... я ведь тоже не имела на это права. Самое большее, что я могла себе позволить: это тихонько поплакать ночью в подушку, и то не слишком долго, не то утром Нэна и горничные непременно заметят покрасневшие

глаза и доложат канцлеру, а ему хватает забот и без моих переживаний. Что я ему скажу? Что скучаю по пансиону, по подругам, строгой госпоже Увве, учителям? Или что боюсь неизвестности? Будто он сам этoго не знает... и, уверена, тоже смотрит в будущее если не со страхом, то с тревогой.

   – Идемте, сударыня. – тяжелая рука легла мне на плечи. - У нас еще очень много работы.

   И я кивнула.

ГЛАВА 11

В нoчь перед праздником канцлер снова накапал мне снотворного зелья и проследил, чтобы я выпила все до да.

И хорошо – несколько ночей подряд я просыпалась с криком, снилось, будто кто-то распознал обман и толпа скандирует «Королева не настоящая!» и швыряет в меня кто гнилую капусту, кто старые башмаки... Словом, я предпочла бы не спать дo утра, но, видимо, Нэна доложила о моих кошмарах, и на помощь пришло проверенное средство.

   Оно помогло. Во всяком случае, я проснулась достаточно бодрой, а не чудовищно разбитой, как после этих страшных снов, позавтракала – предстояло терпеть почти до самого вечера, не станешь е перекусывать у всех на глазах, – а после небольшой передышки предалась в руки Эм и Эн.

   Девушки, судя по всему, получили превеликое удовольствие от той поездки, и прощения за то, что без спросу, пользуясь королевским именем, приказали подать им карету с королевским же гербом, просили без особенного раскаяния. Подозреваю, они ещё и разоделись, как придворные дамы, - в бедном квартале кто поймет разницу? Разве что та самая швея!

   Так или иначе, они заверяли, что деньги за ночную работу выплачены мастерицам сполна, и что другие, видя этот пример, стали отказываться работать на хозяев, если те не следуют примеру ее величества. Не все,конечно, но... Тут и указ подоспел – я утвердила его на днях, поначалу долго упражняясь, чтобы скопировать подпись Дагны-Эвлоры, – об этой самой двойной оплате. Канцлер счел, что деньги это небольшие – для казны, разумеется, - а образ ее величества в глазах простых людей должен засиять, как лик Богини. Так и вышло, судя по докладам...

   Конечно, я упрощаю. В указе перечислялась уйма работ, кoторые должно оплачивать дороже в темное время суток,и не за все полагалась двойная прибавка,кому-то больше, кому-то меньше. Я не сумела вникнуть, как именно это рассчитали, уловила только, что пастухам вовсе ничего

не полагается, а тем же швеям и пoварам – вполне. Только сперва ещё нужно доказать, что работал ночью не потому, что не успел сделать все днем, а потому, что хозяин приказал. А для этого нужна подписанная бумага, но не все хозяева согласятся на такое...

   – Одо, может, зря вы это затеяли? – спросила я однажды, прочитав утреннюю газету, передовица которой кричала о

беспорядках из-за нового указа.

   – Не я, а мы. А точнее – вы.

   – Но вы это... м-м-м... санкционировали.

   – Да. Наблюдайте теперь, как рабочие требуют положенное им по праву.

   – Я не понимаю, – осторожно произнесла я, - это хорошо или плохо?

   – Лучше, если они станут делать это с ведома и попущения официальных властей, нежели самостоятельно. Вы же хорошо учили историю в этом вашем пансиое, не так ли?

   Я кивнула: верно, совсем недавно вспоминала о восстании в Иссене.

   – Главное – простой люд вас боготворит, - добавил канцлер. – Я имею в виду – ее величество. Пускай эта прибавка для многих составит медный нар, но...

   – Для многих это вопрос выживания, – перебила я. - Медный нар – столько стоит большая лепешка. Ее хватит, чтобы накормить детей. Не досыта, но с голода не умрут. Если,конечно, хлебопеки тоже не слишком поднимут цены...

   – За этим следят особо, не переживайте. Пример Лариды