Старое платье королевы (СИ)

К сожалению или к счастью, надежды мои не оправдались: допросная оказалась обычной комнатой, разве что мебели там почти не было – стол и несколько стульев, только что окна не зарешечены – их вовсе не было. Свет, очень пoхожий на дневной, давали магические светильники. Он казался каким-то неестественным, от него слезились глаза: тo ли из-за яркости,то ли из-за оттенка свечения. Впрочем, сотрудники явно к нему привыкли и не обращали внимания на неудобства, а я всегда могла поднести к глазам платочек и сделать вид, будто вспоминаю страшный эпизод покушения или даже печалюсь об участи преступника.

   Его привели – он очень сильно хромал.

   – Разве вы не сказали, что ему переломали ноги? – едва слышно спросила я Одо.

   – Вы полагали, его оставили как есть? Этак он умрет прежде, чем скажет нечто полезное. залечить простые переломы не так уж сложно даже для простого мага.

   Я не ошиблась – на злоумышленнике была студенческая шинель, но такая потрепанная... Насколько я знала из разговоров старших девочек – у некоторых имелись братья и даже поклонники, - студенты очень гордились своей принадлежностью к тому или иному учебному заведению, а потому берегли одежду, как могли. Даже если брали подержанную – новая не всякому по карману, – старались содержать в чистоте и уж знаки своего института и тем более университета никогда бы не спороли. А я видела – на рукавах этого юноши темнеют небольшие прямоугольники. Сама шинель выцвела от времени, но под отпоротыми значками сохранила первоначальный густо-зеленый цвет.

   Может, он и не студент вовсе? Просто разжился по случаю этой шинелью у старьевщика или вовсе украл...

   Впрочем, лезть со своими замечаниями я не собиралась. Наверно, следователи сами заметили очевидное даже для меня?

   – Ваше величество, – полковник подвинул мне стул, и я присела на краешек. – Вот,извольте полюбоваться – тот самый бомбист.

   – Действительно он? - усомнилась я, присмотревшись. - Я думала, у преступников печать зла на челе, как клеймо у катoржников, а этот юноша совсем не похож на злодея. Он даже немного похож на Эда, как вы полагаете, ваше превoсходительство?

   – Разве только цветом волос, - отозвался канцлер. Кажется, он уже не радовался собственной затее.

   – Да нет же, я не о портретном сходстве, а о внешности в целом! Такой приятный молодой человек – и вдруг пошел на преступление.. Может, его околдовали?

   – Никак нет, ваше величество, – тут же ответил полковник. – Проверено досконально: никаких серьезных заклятий на нем не было.

   – несерьезных? - зачем-то спросила я.

   – Данкир?

   – Три амулета создания незаметности – такие в любой лавке по десять наров продаются. Благодаря им он ухитрился подобраться так близко: пускай и слабенькие, в толпе они сработали, потому что общий фон...

   – Покороче, Данкир!

   – Как прикажете. Кроме того, ещё амулет на удачу – эти идут по двадцать наров, но никoгда толком не действуют, как и в этом случае. Больше ничего, ваше превосходительство, - немедленно отозвался худощавый юноша. - Либо даже придворные маги не смогли этого обнаружить, простите за дерзость. привлечь мэтра Оллена мы никак не можем, к моему превеликому сожалению.

   – Благодарю, Данкир, - кивнул полковник.

   – А сам бомбист что говорит? – поинтересовался канцлер.

   – Почти ничего, исключая ругательства, ваше превосходительство. Но вы ведь запретили его пытать, поэтому...

   – О, думаю, самое время начать, – едва заметно улыбнулся тот. - Верните ему дар речи, будьте

любезны.

    я-то ещё удивлялась, почему пленник не сыплет проклятиями в наш адрес, не грозит карами, не умоляет о пощаде, наконец, а только сверкает глазами... Он просто не мог вымолвить ни слова!

   – Сию минуту, ваше превосходительство, – ответил Данкир и провел рукой над головой «студента».

   У меня на мгновение заложило уши,и я сообразила: да ведь этот юноша – тоже маг! Такой молодой! Впрочем... если дар есть, то он проявляется ещё в детстве. И вовсе не обязательно магу быть убеленным сединами или лысым, как мэтр Оллен, чтобы выполнять свою работу. Данкир, наверно, был ещё не слишком опытным, но умелым: разве иначе его взяли бы на такую ответственную службу?

   – Можешь говорить, но изволь воздержаться от ругательств в присутствии ее величества, – холодно и невыразительно произнес полковник.

   – Ничего я вам не cкажу! – гордо ответил пленник, выпрямился, насколько это было возможно со скованными за спиной руками. – Не скажу ничего! Чтоб провалиться вам всем к Безымянной, чтобы вас там...

   – С вашего позволения, ваше величество, его выражения – не для ваших ушей, – быстро проговорил полковник, сделав магу знак снова утихомирить юношу. – Поверите ли – конвоиры краснеют.

   – Ничего страшного, сударь, - улыбнулаcь я. - Слова не грязь – не прилипнут. К тому же, я даже не понимаю, ругательства это или что-то иное...