Старое поместье Батлера (СИ)

Я сидела перед горящим камином в комнате, некогда принадлежавшей генералу Батлеру. Мебели тут оказалось немного, самый необходимый для жизни минимум: широкая кровать, прикроватная тумба, одно массивное кресло подле очага, стол у окна и два стула рядом с ним, два высоких комода для одежды и одна простой конструкции обувница. Над камином висел меч в кожаных ножнах, и его (меч) было видно из любой точки внушительных размеров опочивальни хозяина дома, эта вещь наверняка много значила для дядюшки.

– Мама, – посмотрела на Мэделин, замершую у окна, – мы совсем не знали этого человека, а он взял и оставил всё мне. Я в растерянности, – и это правда было так. Тут плакать надо, а в глубине души тихо плещется радость: нашим скитаниям и неопределённости пришёл конец, мы дома. – Мне совестно, даже слезинки проронить не могу. И как же грустно, что мы с ним так и не познакомились. Опоздали всего на сутки.

– И я не могу плакать, – тихо призналась мама, – но я чувствую, что дядя Эд не хотел бы, чтобы мы расстраивались. Я его знала совсем немного, он мне показался хмурым молчуном, но не злым…

– Давай на деле докажем дедушке Эду, что он не ошибся в своём выборе.

– Правильно, он тебе приходился дедом, – одобрительно кивнула графиня и повернулась ко мне, – пойдём спать? – и посмотрела на широкую пустую кровать.

Мистер Райд выдал нам чистое постельное бельё, лично развёл огонь в камине, и даже обновил питьевую воду в кувшине. Капитана Строма взял на себя, разместив гостя в общем холле, постелив тому на диване перед камином. Сам же старик ночевал в комнате на третьем этаже. Особняк был просто огромен, и при желании обитатели могли неделями не видеться.

– Да, – ответила я. – Мама, – уже лёжа на жестковатом матрасе, я наконец-то решилась уточнить: – я странно говорю, да? То есть мои фразы отличаются от твоих и всех остальных…

– Первое время мне было сложно тебя понять, – кивнула графиня, – но потом привыкла и уже не замечаю. А недоумённые взоры третьих лиц… Тебе ли волноваться о том, что думают другие? То-то и оно, поэтому оставь свои переживания.

– И ещё, – не унималась тревога в груди, не давая мне окончательно выдохнуть, – будь осторожна с людьми вокруг, особенно с теми, кто имел отношение к деду Эду.

– Ты всё же считаешь, что его убили? – Мэделин понизила голос до шёпота.

– Не знаю. Вероятность, что у него просто отказало сердце, весьма высока. Тем не менее никому не доверяй. Сначала осмотримся, поймём, кто есть кто и только потом можно делать какие-то выводы. А ещё надо непременно сходить на могилу дедушки, – уже засыпая добавила я через несколько минут тишины, и услышала ответное:

– Да, Грейси, обязательно…

Утром, когда солнце едва окрасило горизонт в нежно-алые с оранжевыми всполохами тона, мы уже были на ногах. К нашей комнате было присоединено маленькое помещение – умывальня, где стояла внушительных размеров деревянная лохань, раковина, над которой установили железный бочок с язычком, надавишь на него, вода и льётся, самая примитивная конструкция из возможных, часто виденная мной в деревнях родного мира. И унитаз, который нужно было опорожнять по мере заполнения: если нажать на специальную верёвку, открывался паз под ним (унитазом) и его содержимое сливалось в канализационную трубу. Пахло в помещении не очень, если честно, но в дороге я и не такое успела повидать, этот вариант был ещё приличным.

Завтрак мистер Пол накрыл в малой обеденной зале. Круглый стол застелил чистой скатертью, расставил тарелки полные дымящейся каши и приглашающе указал на стулья.

– Мистер Райд, садитесь с нами, даже не думайте уединиться на кухне! – я говорила очень эмоционально, и мужчина улыбнулся:

– Я не джентльмен, всего лишь старый вояка, никому не нужный…

– Вы нужны мне!

– Нам, – мягко поправила меня мама. – Я очень надеюсь, что друг моего дяди Эда станет таковым и для нас.

– Если вы позволите… – старик был смущён, а ещё очень-очень одинок. Вот он сейчас стоял в свете занимающегося дня, лучи солнца проникали в широко распахнутое окно, и я видела одиночество этого человека так же отчётливо, как пылинки на комоде. Не знаю, что произошло в его жизни, но у Пола не было ни жены, ни детей, хотя, возможно, я могла ошибаться, просто интуиция подсказывала, что недалека от истины.

Капитан Стром был тут же и, галантно отодвинув стул сначала для мамы, затем для меня, устроился напротив нас. Пол принёс ещё один прибор, и мы в полной тишине позавтракали нехитрой снедью.

– Эх, хороша каша! – нисколько не кривя душой, выдал Том, положив ложку в опустевшую тарелку, – давно такой доброй не ел!

– Благодарю! Руки сами делают, привычка она такая! – грустно улыбнулся старик. Было видно, что старый вояка храбрится, старается не переживать о смерти друга, но спрятать скорбную складку в уголках рта и печаль в глазах у него так и не вышло.

– Мне пора, леди Мэделин, мисс Грейс, – посмотрел на нас Том, – если вы не будете против, могу вас навещать, как выдастся свободный день?