Старомодная война

Это был непростой выбор, и недостаток времени не делал его легче. С одной стороны — насильственная смерть многих тысяч гражданского населения в Европе, которое после многих столетий взаимных убийств наконец научилось жить в мире. Этот порядок будет нарушен, будут разрушены многие города, и, возможно, всё это приведёт даже к полному уничтожению одной из наций.

С другой стороны — сокровища синанджу. На самом деле, когда Ремо думал об этом, у него не было большого выбора. Войны были всегда. Если не между Францией и Германией, так между арабами и иранцами, арабами и израильтянами, арабами и африканцами или между арабами и арабами. И это только в одной этнической группе. Прослеживая движение антисемитов только в азиатском регионе, вы могли бы только здесь насчитать добрых двадцать войн.

Так что же его на самом деле останавливает?

— Ремо, почему ты так долго думаешь? — спросила Анна. — Разве ты позволишь французам и немцам снова перебить друг друга?

— Уф, — вздохнул Ремо.

— Это твой ответ на объявление войны? Тебе нечего сказать, кроме этого дурацкого «уф»? Что же это?

Ремо пожал плечами.

— Поверь мне, Ремо. Думаю, я знаю, что собой представляет мистер Арисон. Я не верю, что он непобедим. Не заключай с ним сделку. Я помогу тебе найти сокровища. Ты никогда не думал, что Россия и Америка могут соединиться, чтобы поработать для тебя? Я думаю, мистер Арисон совершил ошибку, вернув часть сокровищ. Ремо, останови эту войну!

Арисон, который позволил Анне выступить с этой взволнованной речью, наконец прервал её. Его голос отражался под сводами бункера подобно гимну, подобно раскатам труб, звеневших над полями сражений. Анна была застигнута врасплох. Она прижалась к Ремо. Влага, просачивающаяся через бетонные стены бункера линии Мажино, пахла канализацией. Во время войны люди сражались в бункерах и похуже этого. И вся воинственная музыка не смогла изменить этого печального факта. Она сжала руку Ремо, когда Арисон заговорил:

— Ремо, хочешь ли ты реально увидеть старомодную войну? Я могу отлично это устроить. Не какое-то действие, когда на города падают бомбы, а одинаково одетые мужчины ползают в грязи, и ни один из них даже не знает, где в настоящий момент находится враг. Я не говорю об этой современной гадости. Я говорю об отличной старомодной войне, со знамёнами и трубами и с мужчинами в блестящих мундирах, марширующих навстречу истории и славе.

— И рубящих друг друга подобно мясникам, чтобы потом их подвиги были воспеты постами, — сказал Ремо. — Я читал о подобных типах.

— Снова наёмник синанджу, всё время этот наёмник. Так как насчёт соглашения? Тебе не нужно заботиться об этих армиях. Ты всегда использовал доблестных воинов только для того, чтобы оттенить свои услуги.

— Вы не хотите рассказать нам, как вам мешают уже тысячи лет? — спросила Анна.

— Я не с тобой разговариваю, девчонка, — сказал Арисон. — Так как, синанджу? Давай заключим соглашение. Ты получишь сокровища. Все твои люди только и мечтают об этом. Не вздумай отказаться от всего этого ради какой-то девчонки.

— Ремо! — крикнула Анна.

— Я всё ещё воспитанник монахинь. Я всё ещё американец, — сказал Ремо. — Поэтому — никаких соглашений.

В этот момент произошло какое-то необъяснимое колебание воздуха, и Ремо почувствовал рядом с собой некую странную силу. Он всё ещё держал в руках вазу, но ему начало казаться, что стекло больше не было стеклом, а его тело уже не принадлежало ему.

Прежде чем Ремо смог понять, что происходит, мистер Арисон снова исчез. Так Ремо остановил войну.

Это было не слишком тяжело. Вместе с исчезновением Арисона Франция и Германия осудили своё сумасшедшее командование, которое «из-за преступной халатности чуть было не ввергло свои страны в пучину бедствий».

Но Ремо выбрался на солнечный свет только с одной вазой, которая напоминала ему об этом происшествии.

— Я не думаю, что Чиун позволит мне развестись с Пу за одну только зловонную вазу, Анна, — сказал Ремо. — И я не могу порицать его за это. Сокровища были почти у меня в руках, и после наипростейшего соглашения относительно какой-то вшивой войны я бы решил эту проблему и был бы свободен. Я мог бы оставить Чиуна далеко позади. Я мог бы оставить позади любого Мастера синанджу.

— Дай мне посмотреть вазу, — сказала Анна.

Ремо начал стирать грязь, прежде чем передать вазу Анне, но она остановила его и сказала, чтобы он оставил всё как есть.

— Это наш шанс. Это именно то, на что я рассчитываю. Арисон оставил землю. Я удивляюсь, как он сделал это.

— Это просто грязь, которую легко счистить, — сказал Ремо. — Я не думаю, что Чиун надеялся получить всего одну вазу вместо всех сокровищ, да ещё и грязную к тому же.

— Грязь — это то вещество, в которое была спрятана ваза. Грязь существует в каждом месте, и с помощью новейшей технологии мы сможем определить, откуда она была взята.

— Мы возвращаемся в Россию?

— Ты что, ребёнок? Я говорю о современнейшей науке. Твой Гарольд имеет доступ к высочайшим достижениям в области технологии. Он твой лучший шанс.