Старомодная война

— И обычаи синанджу считают этот брак таким же законным, как если бы он был освящён святой римской католической церковью?

— Да, святой отец, — сказал Ремо.

— Тогда этот брак не имеет силы. Брак действителен только тогда, когда обе стороны добровольно приходят к нему и выполняют свои брачные обязательства.

— Боюсь, что я не выполню их, — сказал Ремо.

— Тогда ваш брак не имеет силы по двум причинам.

Ремо даже подскочил от радости и, опустившись на колени, со всей возможной почтительностью поцеловал папский перстень, несмотря на то, что давно уже не верил. Теперь он был свободен от Прекрасной Пу. Брак не имел силы.

— Я свободен, Маленький Отец, разве это не прекрасно? — спросил Ремо.

Чиун, снова поцеловав перстень, пробормотал по— корейски что-то о вероломстве Рима.

Арисон всё ещё находился в комнате с гобеленами, дожидаясь Ремо и Чиуна.

— Я слышал, что вы спасли вашего клиента, Чиун, — сказал Арисон.

— Я пришёл сюда, чтобы убить вас, Арисон, — сказал Чиун, скрещивая руки и делая шаг вперёд.

— Уверен, Чиун. Но что такое смерть? — спросил Арисон, садясь на стул и равнодушно наблюдая, как умирает последний турок.

— Мы покинем Западную Европу, если вы собираетесь отправиться в Азию, — сказал Чиун.

— Я не собираюсь пропустить Китай или Японию. Я собираюсь получить в этих местах огромное удовольствие, — сказал Арисон,

— Япония сейчас ничего не стоит. Что вам нужно в Японии?

— Это только в последние пятнадцать лет. Вы думаете, что они могли изменить тоталитаризму в последние пятнадцать лет?

— Я не позволю вам отправиться в Японию, Разве здесь мало хороших мест? — спросил Чиун. — Америка. Сейчас это самая подходящая для вас страна. Южная Америка. Вся Европа и Средний Восток. Хотите вы умереть или нет?

— Вам нечего мне предложить и нечем торговаться. Вы не можете дать мне того, что мне нужно или чего я заслуживаю. Вы можете предложить мне маленькую дань и здесь, а ваш парень Ремо — это только отвлекающий манёвр. Я жду тебя в Японии.

— И Индокитай.

— Нет. Это слишком много.

— У тебя есть весь Китай. У тебя есть Россия. Мы будем торговаться, или ты будешь диктовать свои условия? — спросил Чиун.

— Дело, — сказал Арисон. Он протянул руку, которую Чиун отказался пожать.

— Дело, — ответил Чиун.

— Нет, — воскликнул Ремо. — Не торгуйтесь. А ты, Маленький Отец, обещал мне показать, как справиться с мистером Арисоном.

— Это лучшее, что я могу сделать, пока ты не вернёшь сокровища синанджу.

— Они всё ещё не найдены, не так ли? — поинтересовался Арисон.

— Что вы знаете об этом? — спросил Ремо.

— Я знаю только, что вы собираетесь выпустить мне внутренности. Позвольте, я расскажу вам об этом городе. Он снова может стать хорошим домом. Я ненавижу Ирландию и вашу новую страну, Ремо.

— Что, чёрт возьми, вы собираетесь делать? — спросил Ремо.

— То же, что и раньше. Я уже сказал вам, что вы не можете мне дать того, что я заслуживаю.

— И что это значит? — поинтересовался Ремо.

— Чиун расскажет тебе. Не беспокойся, только мёртвый может увидеть мой конец.

— Хорошо, ты тоже не увидишь моей кончины, — сказал Ремо.

— Большому мальчику хочется сражаться? — улыбнулся Арисон.

В этот момент Ремо заметил что-то странное. Он попытался ударить Арисона, не используя приёмы синанджу, а действуя скорее как профессиональный боксёр. Он нанёс отличный удар, но вместо мистера Арисона его кулак встретил красное дерево стула, на котором тот сидел.

Комната была полна умирающими и умершими. Но в ней не было мистера Арисона.

— Я верю, что этот странный и неприятный тип обладает какой-то неизвестной силой. Но я не верю, Маленький Отец, что мы сможем победить его только тогда, когда найдём сокровища синанджу. Ты просто хочешь вернуться назад.

— До тех пор, пока мы не вернём сокровища синанджу, Ремо, мы не сможем успешно бороться с мистером Арисоном. Мне очень жаль, что ты не веришь мне. Но ты должен поверить. А пока мы не вернули сокровища, я советую тебе исполнить супружеский долг по отношению к Пу.

— Но ты слышал, что сказал папа. Я не женат. Я никогда не был женат.

— Только с точки зрения римского католичества, Ремо. Но ты — синанджу.

— Но ты сказал, что следуешь христианским законам.

— Ты бы поверил, если бы я сказал, что я — император? — сказал Чиун.

Они покидали Ватикан так же, как и пришли. Выйдя на улицу перед рестораном, Чиун сказал:

— Мы упустили прекрасное время синанджу, Ремо. Подари нам сына, чтобы он мог увидеть лучшие времена, когда люди не затевают бессмысленные гражданские войны, а доверяют решать свои проблемы профессионалам.

— Я счастлив, что живу именно сейчас, — сказал Ремо.

— Ты несчастлив, — сказал Чиун.

— В отличие от тебя, — ответил Ремо.

— Нет. Я всегда говорил, что я несчастлив, но я получал от этого удовольствие. Ты всегда говоришь, что счастлив, но никогда не получаешь удовольствие.

— Я не вернусь в Синанджу, Маленький Отец.

— А я не покину Синанджу до, тех пор, пока ты не вернёшь сокровища.

— Тогда до свидания, Маленький Отец, — сказал Ремо.

— До свидания, — ответил Чиун, отказываясь смотреть на него.