Старослободские повести

И с этой своей, незаметной для них, завистью смотрела она со своей кровати на Галиных друзей, слушала их бойкие разговоры о каких-то там книжках и фильмах, улыбалась, когда они смеялись рассказанным анекдотам, смысл которых она не всегда успевала понять, и не без некоторого удивления смотрела, как и девчата берут стакан с вином и пьют его, как воду, медленными глотками, с явным удовольствием.

И Галя тоже выпивала немножко вина. Сидит, держит стакан обеими руками и понемножку сосет из него. И даже порозовеет она чуть-чуть, и глаза заблестят — и такая она хорошенькая станет, что Варвара не могла без слез смотреть на нее. И любила она смотреть, как разговаривает Галя: пытается все время улыбаться, а когда соглашается с чем-то — закроет глаза и легонько встряхивает головой. И эта ее улыбка красивых и бескровных губ, эта ее манера так вот закрывать в знак согласия глаза были так просты и хороши — и так нравились они Варваре, что ей казалось, будто она давным-давно знает и любит эту Галю. И когда Галя разговаривала вот так, с улыбкой и этими ее кивками головой, она опять казалась Варваре девчонкой лет шестнадцати, — Гале, Варвара уже знала, шел двадцать первый.

А то бывало: рассмеется Галя какому-то там анекдоту или истории какой — и тут же будто спохватится, прервет смех... и опять будто спохватится и смеется уже через силу, чтоб, значит, друзья и подруги не заметили и не смущались.

Разговаривали они все время или о книжках, или еще о чем — но всегда о постороннем, а ни разу не слыхала Варвара, чтоб друзья говорили с Галей о ее болезни, или обнадежили, что выздоровеет она. Видно, они тоже знали о ней все, потому и не говорили. И хоть было тут в общем-то все правильно, — чем-то и не нравилось Варваре такое их умолчание о самом главном для Гали. Так и представлялось ей, что вот выйдут они из палаты и уже совсем по-другому будут говорить между собой... И Галя тоже, конечно, знает, что и как будут они говорить о ней там, на улице. Друзья уходили, подбадривающе кивали Гале, и она кивала им, улыбалась... а в глазах такая была тоска!..

 

Как-то разговорились они с Галей о ней, о Варваре. Слово за слово — и она рассказала Гале всю свою жизнь. И о матери с отцом, и о муже, и о детях: как растила их, как голодали в сорок седьмом году — ели хлеб из толченых липовых листьев, замешанных на молотой лузге, как потом разъехались дочери одна за другой, а они остались вот вдвоем с сыном. О Колюшке своем рассказала ей. (Галя уже видела его, приезжал в выходной. Колюшка удивился, что мать в новой и такой вот палате, стеснялся Гали, прятал в колени свои темные от мазута руки, все в ссадинах; передачу, что он там принес ей, так и не стал выкладывать на стол, оставил ей вместе с сеткой. И разговора обстоятельного, как там дома, у них не получилось: Колюшка явно стеснялся говорить — и она тоже много не спрашивала его. Да и о себе она ничего толком не могла сказать ему — мешала Галя.)

Галя слушала ее внимательно, с явным интересом... и, видела Варвара, с каким-то своим отношением ко всему, о чем слышала. Она почти не перебивала Варвару, только изредка переспрашивала о чем-нибудь, непонятном ей, или уточняя сказанное Варварой.

— А теперь, теть Варь? — спросила она, когда Варвара замолчала.

— Что, Галь, теперь?

— Ну, как живут там у вас?

— Да так вот и живут. Ты ж, говорила, ездила в колхоз, стало быть, видела. Ну, может, в других местах и по-другому, не знаю. С хлебом, конечно, лучше стало, чтоб, сказать, голодал кто, этого уже нет. А все равно трудно, Галь, брехать тебе тоже не стану. Людей с каждым годом остается все меньше: молодые уезжают, а старые стареют, — а ить работа та же, что и раньше была. Вязать теперь не вяжем — так бурака по два с половиной гектара на бабу, другие девки да бабы молодые — доярками, темно из дома уходят и темно приходят. А ить и дома надо: огород, скотина, дети... День-деньской и крутятся бабы, как белки в колесе. Что и купят себе хорошего одеться — так надеть некогда. Что будни, что праздник — у нас там все одно. Поотошли у нас, Галь, и старые наши праздники. Так, только что напьются мужики, да ребята из города поприедут, драку спьяну затеют — вот тебе и праздник весь...

— Что-то я тебе уж больно плохого наговорила! — спохватилась Варвара. — ...Да ить это все правда, Галь. Может, если б молодые не разъезжались, так оно и веселей бы было. А от нас, старых, много ли теперь толку...

— Ну, а от нас еще меньше! — выпалила Галя с какой-то отрешенной уверенностью.

— Вы молодые — как же это от вас меньше? — не согласилась Варвара.