Старость шакала. Посвящается Пэт

Мэри Литтл едва исполнилось шестнадцать, но среди подопечных Энн Краддл она она состояла на особом счету – право, заработанное двумя годами работы на Уимблдоне. Она готовилась к третьему турниру подряд, и сомневалась, что он пройдет для нее безболезненно. С Пэт Мэри сблизилась почти сразу, и поначалу Пэт объясняла это тем, что у новой подруги нет своего Джимми Крайтона. Потом поняла: Мэри не терпелось стать старше своих лет, и среди детского сада Краддл опытная Пэт идеально подходила ей как собеседница, которая не против общаться с тобой на равных.

– Она ко мне не равнодушна, – заявила как-то Мэри, бухнувшись на скамейку и обмахивая полотенцем раскрасневшее лицо.

– Кто? – Пэт дышала не менее тяжело.

– Энн, кто же еще.

Окунув лицо в полотенце, она бросила его на пол и со стоном вытянула ноги.

– В каком смысле неравнодушна?

«Не будь ребенком, Пэт», отвечал взгляд Мэри.

– Трудно не заметить, что наша любимая миссис Краддл – престарелая лесбиянка, – сказала она вслух.

– Да? – удивилась Пэт. – Значит, я из категории особо рассеянных.

Мэри вздохнула. Не для того она затеяла разговор, чтобы Пэт его так быстро свернула. Пусть даже из осторожности.

– Просто ты недавно здесь. А эта детвора, – Мэри махнула рукой на дверь, за которой нарастал гам приближавшихся к раздевалке девчонок, – что они понимают?

Она подобрала ноги и наклонилась почти к самому уху Пэт.

– Вот с Одри они точно трахались. Я уверена.

– О чем ты говоришь? – поморщилась Пэт.

– И что она в ней нашла?

Мэри поднялась на ноги и в этот момент в комнату распахнулась дверь. Девочки со смехом вваливались в раздевалку, но заметив старших, разбивались на группы по двое-трое и продолжали, хотя и на несколько порядков тише, свою веселую болтовню.

Шестнадцать свидетелей разговора – не то, что могло смутить Мэри. Она лишь поставила ногу на скамейку и оперлась локтем о колено.

– Ноги короткие, нос длинный, а на кончике толстый, ну не уродство, прикинь? – говорил Мэри в лицо Пэт. – Еще и раздваивается и похож, – она хихикнула, – похож на задницу.

– Ты о ком?

– Об Одри, Пэт! Дебилка из Уондсворта. Школа Святой Сесилии. Мы с ней одновременно пришли и два года работали вместе. Кстати, Клэр – ну, это другая девчонка, она прошлый год отбарабанила и все, больше не взяли. Туповатая, если честно. Так вот, Клэр звонила мне месяца два назад и, представляешь, она видела их вместе. Энн и Одри. Два месяца назад!

Она стащила себя футболку, обнажив зрелые груди, глядя на которые Пэт каждый раз начинала верить, что Мэри и в самом деле почти ее ровесница.

– Всего два месяца назад! – повторила Мэри, – какие еще нужны доказательства? И если бы это было в первый раз! Нет, мне лично не доводилось, но вот девчонки в прошлом году видели их вместе в машине Энн. Если бы им было по пути, ну там, типа Энн взялась подбросить Одри, все такое, они бы вместе уезжали с тренировки, разве нет? Но Одри уезжала на автобусе, а Энн догоняла ее на тачке. На Брендон-роуд их засекли – спрашивается, куда, сучки, намылились? Может, в Шортенс или в Лаймклин? И там, и там полная дыра. То что надо, чтобы уединиться. Но я думаю, они тусуются в Лоун Вуд: тихо, людей, почти нет, сплошной лес. Заехали в гущу – и обжимайся себе в удовольствие. Да и вообще, если есть желание, найдутся и возможности, я так думаю.

– А с чего ты взяла, что она.., – Пэт замялась, – ну, что она на тебя имеет виды?

– Энн? Так в том-то и дело. Она сказала, чтобы в следующий раз я была готова остаться после тренировки. И это в первый раз за три года. Кстати, с Одри у них так же начиналось – с дополнительных тридцати минут по окончании занятий.

– Может, тебе стоит поговорить с родителями?

– Пффф! – прыснула Мэри. – Это, интересно, как? Не владею языком динозавров.

– Нет, ну если дело заходит так далеко…

– Постой, – спохватилась Мэри. – Ты что, думаешь, я ее боюсь? Боюсь Энн?

– Но ты же сама жалуешься, что…

– Я советуюсь с тобой, Пэт. Есть разница? Просто это выбор – ну, секс с женщиной. У тебя никогда не было?

Пэт нервно кашлянула.

– Я вот думаю: может попробовать, а? Уж после уродины Одри я ей леденцом покажусь, разве нет?

– О боже, Мэри!

– Ну а что? Кстати, в молодости Энн была вполне ничего, ты не находишь? А теперь представь, какой у нее опыт. После нее любого сорокалетнего мужика подсекаешь как тупую рыбешку.

Она вдруг задумалась и, не дождавшись ответа Пэт, спросила у самой себя:

– Или сразу переспать с Тони Марчем?

Если верить Мэри, в Мертон Тони Марч наведывался нечасто – в начале марта и в конце мая, словно желая оценить проделанный учениками Энн путь и, соответственно, рассчитать возможность малоприятных сюрпризов. Описывая Марча, Мэри назвала его чучелом под снегом, и Пэт из этой виртуозной характеристики поняла, что Тони Марч – худой седовласый старик, один звонок которого заставляет, тем не менее, не на шутку всполошить воду в море невозмутимости самой Энн Краддл.