Старовер

Прошли мимо буфета, где продавали шампанское, различные вина, бутерброды и шоколад. Проходя, отметил большой выбор вин и ликеров, а среди них – зеленый «Шартрез» и крепкий «Бенедиктин», которые мне доводилось пробовать в прошлой жизни.

Подойдя к большому столу, стоящему у дальней стены зала, я наконец увидел новую для себя разновидность рулетки, о которой мне столько талдычил Ленька. Десять разноцветных лошадок с жокеями, посаженные на спицы, бежали по кругу, имеющему полтора метра в диаметре и стилизованному под ипподром. Игроков здесь было немного, человек десять, обступивших стол. Крупье кнопкой запускал лошадок, ей же он их останавливал. Ставка здесь составляла всего полтора рубля.

«Действительно, здесь и Ленька может позволить себе играть. Или проигрывать».

Повернулся к Шустрову, который просто прикипел взглядом к зеленому полю, по которому сейчас бежали номерные лошадки, и услышал, как непроизвольно прошептали его губы:

– Зеленая. Тройка. Давай, милая. Быстрее. Ну!

Снова сделал вид, что осматриваюсь, огляделся по сторонам и увидел Семена, стоявшего в пяти метрах от нас. Одновременно отметил хорошо одетого человека, который, в отличие от других игроков, не торчал у столов, а все время передвигался, бросая по сторонам оценивающие взгляды.

«Служба охраны? А что? Вполне. Воров-карманников здесь должно хватать».

Я его не заинтересовал, поэтому он только скользнул по мне равнодушным взглядом, осматривая зал дальше. В этот момент молодой прилизанный крупье, с узкими, словно нарисованными усиками, громко произнес:

– Игра сделана, господа и дамы! Выиграл номер девять. Красный! Господа и дамы, кто ставил на номер девять, получите деньги в кассе!

– Егор, послушай. Ты новичок, а новичкам всегда везет. Попробуй! Я тебя очень прошу! Голову закладываю, ты гору денег выиграешь. А если проиграешь, так это только полтора рубля. Один разок. Только один. Тебе повезет, вот увидишь. Ну пожалуйста.

Я видел, как он сильно нервничает. Глаза горят, сухие губы облизывает языком, пальцы нервно теребят мой рукав. Поломавшись для вида пару минут, я согласно кивнул головой и сказал:

– Ладно, баламут, уговорил. Говори, что надо делать.

Объяснение было коротким, после чего я поставил деньги на желтую шестерку, которую выбрал сам, и, что удивительно, выиграл. Получив деньги, изобразил довольное лицо и только развернулся в сторону входа, как в мой локоть вцепились пальцы Шустрова.

– Ты что, совсем сдурел! Ведь ты только что фарт поймал, Егор. Играй дальше!

– Нет. Не буду. Мне не нравится здесь, – заупрямился я, отыгрывая свою роль бывшего скитника, которому здесь любопытно, но при этом непривычно и неуютно.

– Почему? – искренне удивился Ленька. – Ты же выиграл. Тогда… Тогда одолжи мне денег. Будь другом. Ведь ты все-таки с моей подачи выиграл. Ты меня понимаешь? Пожалуйста, Егор. Я прошу.

Мне было не жалко пяти или десяти рублей, но надо было показать, что я парень практичный. Помявшись, я нехотя достал пять рублей, тяжело вздохнув, протянул Леньке:

– Держи.

Тот резко отшатнулся и невольно бросил взгляд на стоящего недалеко Семена.

– Нет, нет, не давай мне в руки. Ты от меня поставь и сам лошадку выбери.

«Вот даже как. Теперь понятно, зачем здесь Семен».

– А сам чего? – сделал я глупое лицо, а сам подумал: «Интересно, сколько ты тут задолжал, парень?»

– Я… Не могу, – быстро и тихо забормотал Шустров. – Я тут должен, поэтому у меня сразу заберут деньги. Понимаешь?

– Не понимаю. Зачем тогда сюда ходишь?

Парень зло сверкнул глазами:

– Хожу и хожу, тебе что?

– Значит, ты мне не скоро отдашь, – сделал я вывод и снова тяжело вздохнул. – Да?

– Не скоро, Егор. Честно говорю, – парень старался не смотреть мне в глаза. – Но отдам. Обязательно отдам. Так как?

– Ладно. Пойду поставлю.

При этих словах хмурое Ленькино лицо просто осветилось изнутри, а в глазах загорелся огонек азарта. Фиолетовая четверка пришла третьей. Еще одна попытка – и снова неудача. Третья попытка окончилась так же.

– Может, еще разок? – упавшим голосом спросил меня Ленька, при этом стараясь не смотреть мне в лицо.

– С меня хватит. Пошли отсюда.

Парень, видно, сильно рассчитывал, что правило новичка и его деньги принесут ему удачу, вот только ничего не получилось. Выйдя на улицу, я спросил вконец расстроенного Шустрова:

– Куда дальше пойдем?

– Да иди ты куда хочешь! – зло выкрикнул он, резко развернулся и быстро зашагал по улице.

Пару секунд смотрел ему вслед, а затем неспешно пошел, ища глазами вывеску «Парикмахерская», а заодно проводя взглядом по гуляющему народу. Где идет молодежь, лузгая семечки, взрываясь хохотом или жарко споря, где гуляют мужья с женами, чинно идя рука под руку, а где вразвалку, а то и покачиваясь, идут неведомо куда пьяные компании. В одной из таких групп был гармонист и балалаечник, так эта толпа, занимая всю улицу, шла, пела и приплясывала. Народ старательно обходил пьяных: кто прижимался к домам, а кто сходил на мостовую.