Старовер

– Простите меня за неподобающий вид… – срывающимся голосом начал Алексей. – Но я хотел бы увидеть Ирину…

Анна Владимировна как-то виновато сморгнула.

– Её нет дома… Анатоль Бердичевский увёз мою племянницу кататься на санях…

Алексей ощутил, что внутри него просыпается зверь.

– Позвольте спросить вас, сударыня, как вы могли позволить невинной девушке наедине кататься со взрослым мужчиной, к тому же вдовцом?

Госпожа Аристова нервно взмахнула платочком.

– Ах, Алексей, я и сама подумала об этом. Но уже поздно… Сани умчались прочь со двора… Но я уверена: Анатоль – благородный человек.

– Надеюсь… – прошипел Алексей. – Если не возражаете, я останусь в Аристово до их возвращения…

– Чувствуйте себя, как дома мой дорогой… – виновато ответила госпожа Аристова.

Сгущались сумерки. А Ирина и Анатоль всё ещё не возвращались. Анна Владимировна вся извелась и уже пожалела о своей демократичности. Алексей же метался по дому, а затем не выдержал, надел полушубок и стал прохаживаться по двору.

Наконец до его слуха донёсся звон бубенцов – к дому приближались сани. По мере приближения послышался женский смех…

Сердце Алексея так и норовило от волнения выскочить из груди.

Наконец сани въехали во двор. Первым из них вынырнул Анатоль. Затем помог выбраться Ирине.

Алексей приблизился к саням и сразу же заметил счастливый вид Ирины и своего соперника.

– Алексей? – разом произнесли Ирина и Анатоль.

– Как видите… – прошипел тот.

– Но позволь… – начала Ирина, не зная, как загладить неловкость положения.

Но многоопытный Анатоль быстро сориентировался.

– Дорогой кузен, – начал он спокойным тоном, – с радостью готов представить вам свою жену Ирину Васильевну Аристову-Бердичевскую.

Затем, не дав опомниться Алексею, подхватил молодую супругу и скрылся в доме.

Алексей ещё долго стоял на морозе, не ощущая холода. Он вернулся в усадьбу отца поздно вечером. В окнах дома ярко горели свечи, матушка музицировала в музыкальной гостиной. Девочки пели дуэтом. Жизнь текла своей чередой.

Но Алексею казалось, что она остановилась – его предали, обманули, растоптали его любовь. Как жить после этого? В этот вечер он поклялся, что никогда не заставить себя верить женщинам и никогда не полюбит.

1914 год. Имение Вишневских

Весть о начале войны добралась до имения в начале августа. Повзрослевший Алексей, возложивший на себя после смерти отца обязанности хозяина, не часто получал свежие газеты из Омска.

Наконец, прочитав добравшийся с почтой номер «Омского вестника», Алексей не сомневался: следует ожидать казённое письмо из Омска с предписанием явиться в полной амуниции на призывной пункт.

Действительно письмо привёз нарочный спустя три дня.

Анастасия Вишневская не читала газет и политикой не интересовалась вовсе. Рассказ сына о положении в Европе и на восточных рубежах Российской империи повергли вдову в шок.

– Господи, Алёша… Что же теперь будет? Тебя призовут в армию? – скорбным голосом произнесла Анастасия, смахивая батистовым платочком слёзы.

– Да, маман. Уже можно сказать, призвали…

Алексей протянул матери казённый пакет. Та робко взяла его, пристроила на носу очки и начала читать. По мере чтения слёзы ещё катились всё сильнее, наконец, Анастасия, разразилась рыданиями.

– На войне могут убить… – всхлипнула она. И вдруг спохватилась: – А как же Зоя и Маргарита? Они же в Италии?

– Италия вступила в войну… – ответил Алексей. – Но это не значит, что вся она превратиться в сплошной театр боевых действий. На юге Италии будет безопасно, поверь мне. Девочки могут перебраться в Неаполь…

Анастасия утёрла слёзы и высморкалась.

– Неаполь далеко от фронта?

Алексей кивнул.

– Маман, прикажи горничной привести мою форму в порядок. Завтра я должен отправиться в Омск.

Анастасия вконец обессилила и откинулась в кресле.

– Кому нужна эта война? Неужели нельзя уладить споры мирным путём?.. – сокрушалась она.

Алексей промолчал. Он не хотел говорить матери, что жаждет уйти на фронт, чтобы заполнить щемящую душевную пустоту.

1914 год. Омск

Согласно предписанию Алексей Вишневский, в чине поручика, явился в Омский пехотный полк. На призывном пункте он встретил обер-офицера Судакова Фёдора Тимофеевича, некогда преподававшего в Сибирском кадетском корпусе. Встреча теперь уже сослуживцев прошла тепло – они обнялись и расцеловались трижды по русскому обычаю.

Алексей по привычке обратился к обер-офицеру, кстати, также находившемуся в чине поручика, по имени отчеству:

– Фёдор Тимофеевич, не порекомендуете ли мне добросовестного ординарца, а попросту говоря, денщика?

Судаков задумался.

– Посмотрю по спискам… Надобно грамотного подобрать, да манерам обученного. И что ж крестьянской хваткой обладал… Задача не из лёгких.

Вишневский расположился в военном лагере, в палатке для офицеров на время укомплектования полка. Хоть он и привык в годы кадетства себя обслуживать сам, сейчас в лагерных условиях ощутил явную нехватку заботливой руки.

Однако Судаков сдержал своё обещание. И перед отправкой полка на Восточный фронт, в палатку Вишневского вошёл рядовой.