Старс Unique

Кристаллики льда схватили темные волны, заставили их закрутиться тонкими спиралями, превращаясь в охваченные холодом темные копья. Всего лишь секунда, одно мгновение — и они выстрелили в тело монументального Кайдзю. Древний монстр, вершина эволюции, непобедимое создание и другие титулы тотчас потеряли значение. Тварь завизжала, когда первородная стихия пронзила тело насквозь, игнорируя толстенную кожу и защитный панцирь. Несколько коротких, хриплых вздохов продержался босс и обмяк, поднятый в воздух десятками магических копий, сотканных из стихии, которую Кайдзю привык считать своей собственной. Покоренной, подчиненной, родной. Океан предал его по одному велению непревзойденного Мага Пустоты. Щелчка пальцев оказалось достаточно, чтобы Кайдзю умер, Гриша получил ключ, а Добберквит свалился на пол.

— Какой же ты навык потерял? — с интересом спросил я.

— Навык? Нет никаких навыков, Кир. Я просто могу повелевать льдом. Сколько секунд? Двенадцать, я же не ошибся? Тварь слишком долго вылезала, я не мог двигаться. «Проклятые загрузки».

— Слишком ты нерасторопный, — Федор сохранил невозмутимость. — Сейчас я тебе покажу, как дела делаются.

— Давай, давай, только не надорвись, — хохотнул Гриша, усаживаясь на место.

Я же продолжал сверлить взглядом посеревшего Добберквита, который уже даже сказать ничего не мог. Просто валялся на полу и жалобно смотрел на нашу группу, не понимая до конца, как такие способные игроки появились в его непобедимом данже.

— Гриш, как так? — Федор уже подошел активировать дверь, а лифтер так и не лишил навыков Мага. — Почему ты не лишился навыка?

— Да какого навыка, чего ты не понимаешь? — чуть раздраженно спросил мой друг. Я заметил, как он достал тот самый трофейный хронограф, который я умыкнул у Линды давным-давно. Интересно, они с Катей и Ольгой смогли разобраться до конца в этом предмете?

— Ну ты же использовал магию Льда или что ты там сделал?

— У тебя теряется навык дыхания, когда ты проходишь комнату? Или навык хождения? Или способность говорить и так далее? Нет. Все, что ты умеешь делать, как человек, а не как игрок — не попадает под правила Мирэйна.

— Ты хочешь сказать, что…

— Да, Кир. Даже если вырвать из меня Звездного Ассистента, ледяная рука теперь навсегда со мной, — легкая грусть, смешанная с гордостью проявилась в словах моего друга. — Часть меня погибла и переродилась в магическом плане. Теперь мы неразрывны и это не навык. Он не требует маны и магических команд. Я просто могу управлять определенным объемом льда. А Мирэйн делает так, что каждый раз возвращаясь в эту комнату, я полностью восполняю потраченный запас. Удобно, не правда ли? — он улыбнулся и перевел взгляд на монитор. — Не мешай, надо засечь точное время.

Вот как? Значит, если даже «Эпоха Звезд» закончится нашей победой, Гриша останется человеком, способным использовать Магию Льда? Я совсем не думал о перспективах, которые откроются победителям инопланетной игры. Вообще, об этом слишком рано задумываться, мы еще далеки от финальной точки. Я постарался отбросить совершенно неуместные сейчас мысли и получше рассмотреть происходящее на экране. Гриша щелкнул пальцем по хронографу, а передо мной появился Федор, бесстрашно идущий по узкой горной тропинке на самый пик.

Пышные белые облака озарились золотистым блеском, застенчивое солнце пустило лучи, вырывающие из предрассветной тьмы громаду горного хребта, на пике которого застыл Федор. Боевой Монстр с улыбкой смотрел вверх, ожидая увидеть своего противника и поскорее с ним разобраться. Он ошибся — Кайдзю пришел с низин, прорвался сквозь лес у подножия хребта и вскарабкался вверх за считанные секунды. Гигантская четырехрукая обезьяна открыла зубастую пасть и одарила Федора громогласным рыком.

— Око Разрушения, — почему этот навык не блокировался, кстати? Неужели россыпь глаз на голове Боевого Монстра — тоже врожденная способность. — Сто Вторая Форма. Разрушитель Небес.

Чего? Сто, блин, вторая форма? Их больше сотни? Больше сотни форм, которые может принимать Федор? Если бы мы сейчас были в мультипликационной вселенной, у меня сто процентов упала бы челюсть и треснула бы об пол. Я посмотрел на Мела и увидел только дикую безумную улыбку — в этом ничего нового. А вот Гриша помрачнел и даже языком цокнул.