Stars

– Сейчас понятие «звезда» несколько изменилось. Это физическое понятие. Вы знаете, что те звезды, которые мы видим сейчас с Земли, – они горели раньше, а сейчас мы наблюдаем только их запоздалый свет.

– Если вы против использования этого термина, то для обозначения знаменитых людей можно использовать слово «солнце», – предлагаю, – ведь оно светит и сейчас.

– Давайте назовем «солнцем», – Димочку легко уговорить.

– В России отношение к звездам, простите – к «солнцам», очень своеобразное. Их подвергают критике, как будто они служат поводом для оправдания собственных неудач и комплексов.

– Ключевое слово здесь «Россия», – кивнул Димочка. – Наш зритель почему-то не может искренне радоваться.

– Вам радовались, – возражаю. – Я смотрела эфиры после Евровидения: Вам радовались.

– Я согласен. Но все же грязь всплыла чуть позже. – Мой герой сморщился, как от зубной боли. – Сначала все пребывали в эйфории, а потом начался разбор полетов. Где, кто и какие деньги заплатил. Когда я приехал после тура в Москву, мне задали вопрос: «Правда, что вы заплатили десять миллионов, чтобы победить?»

– Я бы на Вашем месте дала вопрошающему в глаз.

– Я не дал в глаз, но впервые в прессе выругался матом так, что сам себя не узнал. Это же так несправедливо! Когда я был в эфире у Аллы Борисовны, она говорила, что сейчас в нашей стране люди в шоу-бизнесе начали зарабатывать. Не все могут относиться к этому адекватно, особенно те, кто стремился к успеху, но не достиг его. Я достаточно спокойно к этому отношусь, потому что знаю, как это трудно. И что бы ни говорили, все равно эта история уже прошлое.

– Если Вы хотите услышать чье-то мнение, то могу предложить свое. Вы навсегда вошли в историю, и Россия вам благодарна. Я помню только положительные отзывы в российских телеэфирах, которые транслировались в мире. Может быть, Вы заметили что-то другое, но я видела только восторг и гордость. Потому что Ваша победа важна не только для вас, но и для России, и россияне ею очень гордились, как будто сами победили.

– Тут даже добавить нечего. Я совершенно спокойно отношусь к критике, я понимаю, что на этом жизнь не заканчивается. Зачастую журналисты мне задают вопросы о том, к чему мне еще стремиться. Ведь меня уже превознесли, я уже взлетел, не важно, как я этого добился, главное – результат. Меня пытаются загнать в рамки, создать обо мне окончательное мнение, сделать вывод, что мне больше не к чему стремиться. Очень хочется повестись на это, заявить, что я действительно очень устал, что я многое пережил. Но я понимаю, что на самом деле это разводка. Они хотят, чтобы я больше не делал того, чему в следующий раз снова придется завидовать.

Я, конечно, благодарен за все поздравления и хвалебные высказывания в мой адрес артистов, создавших вокруг меня ажиотаж, я им верю. Но это все временно. Я заметил, что после всех этих событий шоу-бизнес, пусть меня обвинят в излишнем пафосе, забурлил. Все закусили удила и начали стремиться к победам. Я своим участием в перовом и втором конкурсах Евровидения популяризировал американского автора Джима Бинса, который написал мне песни. Теперь к нему настоящее паломничество из России. Не скажу, что меня это бесит, я рад за него, рад за этих людей, но все равно это...

– ...смешно, – закончила я за Димочку. – Вы правы, не надо расслабляться, зависть...

– ...разрушает человека, – закончил Димочка за Леночку. Какой все-таки милый!

– От Вашего красивого продюсера Яночки, – вряд ли кому-то непонятно, что речь идет о Яне Рудковской, с которой мы познакомились на съемках шоу «50 блондинок» на РТР и которая убедила бы любое непредвзятое жюри, что в мире прелестные женские фигурки встречаются не только в Голливуде, – я слышала, что Вы очень требовательно относитесь к композиции, которую исполняете. То есть когда Вам предлагают сочинение даже очень известного композитора, Вы не примете решения, пока внимательно его не изучите.

– Я считаю, что это нормально, – удивился завзятый перфекционист. – Например, когда мы выходим из дома, мы создаем какой-то образ, и по этому образу о нас складывается определенное мнение. С песней то же самое. Это мое лицо. Раньше я относился к этому более легкомысленно. Я думал, что мне достаточно будет выйти на сцену, и все закачаются. Потом я понял, что сцена требует огромных эмоциональных затрат. Ведь когда человек выступает, пусть даже уже пять лет подряд, никто не знает, что происходит у него за кулисами. А за кулисами может быть множество разных проблем, которые надо преодолеть.

Например, однажды в Кабардино-Балкарии в моем городе подходит женщина и говорит: «Мой сын – музыкант, и поет он гораздо лучше, чем вы». Я понимаю, что в мире много талантов, которые не взяли высоту в тот период, когда надо было потерпеть, кусая губы до крови.